Они проделали то же самое с Шоном, только в более высокой степени. Гораздо более высокой степени. Я подозревал, что я был учеником начальной школы по сравнению с его выпускником университета.
Я поднял глаза и увидел, что Макмиллан снова смотрит на меня. «Ты сказал, Наса ранили в грудь», — спросил я. «С близкого расстояния?»
Он поджал губы, но я не мог понять, пытался ли он вспомнить подробности или решал, стоит ли делиться со мной этой информацией.
«Я не узнаю точно, пока не получу полный отчёт о вскрытии, — наконец сказал он, — но да, предварительные данные указывают на то, что убийца находился недалеко, когда прозвучал выстрел. Почему?»
«Потому что, если я так хорошо владею оружием, как ты, похоже, думаешь, и если бы я вдруг так сильно и резко возненавидел беднягу, что захотел бы его убить, – да, и если бы мне ещё и удалось раздобыть нелегальное огнестрельное оружие, – бросил я ему с сарказмом и злостью, – я бы целился ему в голову. А если бы по какой-то причине я сначала выстрелил в туловище, – продолжил я, не дождавшись ответа, – я бы выстрелил ему в голову, как только он окажется на земле, для полной уверенности.
Выстрелить ему один раз в грудь и оставить его истекать кровью — это похоже на непрофессионала.
Я остановился, ужаснувшись самому себе. Что я пытался сделать, убедить Макмиллана, что убил Насира? О, ради всего святого...
К моему удивлению, суперинтендант не подскочил и не надел на меня наручники. И он не рассмеялся над моей вспышкой гнева, что, пожалуй, ещё больше меня тревожило.
«Вы, конечно, предполагаете, — серьёзно сказал он, — что тот, кто убил мальчика, хотел его смерти. Что это не был несчастный случай. Если Насир так же...
Учитывая, насколько он изменился в последнее время, я не удивлюсь, если окажется, что он просто сказал: «Честно говоря, я не знал, что это настоящий пистолет». Похоже, слишком многие из этих детей сейчас живут в мире компьютерных игр. Для них это мультяшное насилие. Нереально.
«Если это так, и это был несчастный случай — кто-то из его приятелей — тогда зачем было оставлять его умирать в контейнере?»
Он пожал плечами. «Причин может быть множество. Паника — первая в моём списке.
Проблема в том, Чарли, — сказал он, пристально глядя на меня своим мутным взглядом, — что люди не верят, что мы не попытаемся повесить на них убийство. Криминалистика сейчас настолько развита, что мы можем с поразительной точностью реконструировать преступление по мельчайшим уликам, оставленным на месте преступления.
Если кто-то клянётся, что всё это было случайностью, есть вероятность, что мы сможем доказать его слова. Им не стоит бояться говорить правду.
Его голос стал мягким, почти нежным. Он думает, что я знаю, кто это сделал , понял я, и я защищаю их, потому что живу здесь. Потому что я часть… этого сообщества сейчас, нравится мне это или нет.
Я не отрывал от него взгляда. «Я всё равно ничем не могу вам помочь, суперинтендант», — сказал я.
Он вздохнул, его губы слегка сжались, как будто он ожидал от меня чего-то большего.
«Хорошо, Чарли», - сказал он устало, поднимаясь на ноги, - «но послушай моего совета и не отправляйся в одиночку в крестовый поход с этим.
Сейчас всё это поместье похоже на пороховую бочку. Одна искра не в том месте, и они увидят взрыв в Карлайле.
Поднявшись, я мрачно сказал: «Я знаю».
Макмиллан направился к коридору, небрежно сказав на ходу: «Я так понимаю, вы больше не преподаете самооборону».
«Нет», — коротко согласился я, щёлкая защёлкой на входной двери и распахивая её перед ним. Дерево разбухло от последнего дождя, поэтому прилипло к раме и задрожала дверная фурнитура, когда я её резко распахнул. «Я так и не вернулся к работе».
Он остановился на пороге и посмотрел на меня сверху вниз. «Тебе стоит это сделать», — сказал он.
«Не позволяй случившемуся остановить тебя, Чарли, это была не твоя вина. Ты сделал то, что было необходимо в сложившихся обстоятельствах».
Я не пытался скрыть своего удивления от его слов. Не от того, что он сказал, а от того, что он вообще это сказал.
Я не дал ему ответа, отчасти потому, что мне нечего было ответить.
Логика соглашалась с суперинтендантом, но эмоции говорили мне совсем другое.
Достигнув тропинки, он остановился и повернулся ко мне; его последний вопрос заставил меня остановиться как раз перед тем, как я успел надежно закрыть за ним дверь.
«Кстати, что случилось с твоими руками?»
Я машинально взглянул на них. Они всё ещё были покрыты коркой после того, как я выпрыгнул из «Гранд Чероки» на дороге.
«Пятница», — быстро сымпровизировала я. «Он как-то утром заметил кошку и тут же меня остановил. Не знает своей силы, глупый пёс». Мой голос звучал нервно и невнятно, даже мне самой.