Затем, к моему облегчению, послышался звук задвигаемых засовов с другой стороны двери. Я изо всех сил пытался собраться с мыслями и слишком поздно понял, что понятия не имею, что сказать миссис Мейер.
Мне не о чем было беспокоиться.
Когда выцветшая входная дверь распахнулась, на пороге стояла Мадлен. Высокая темноволосая девушка в джинсах и бледно-зелёной рубашке выглядела так, будто только что позировала для Vogue . На её гладком бледном лице не отразилось ни малейшего удивления.
«Привет», — сказала она. «Ты, должно быть, Чарли. Шон сказал, что ты можешь зайти.
В данный момент его здесь нет, но заходите.
Тринадцать
Мадлен отошла в сторону и, не сопротивляясь, проводила меня в коридор.
Она была маленькой и захламлённой: на полке над радиатором высился ряд фарфоровых безделушек, а на полу грудой валялись грязные детские кроссовки. Когда Мадлен закрыла за мной дверь, двое детей с пластиковыми водяными пистолетами сбежали вниз по лестнице и скрылись за боковой дверью, не переставая сражаться.
Мадлен проигнорировала их и провела меня в крошечную гостиную.
Его ещё больше уменьшал огромный трёхчастный гарнитур на тяжёлых деревянных ножках. Ещё трое детей расположились вокруг телевизора, к которому была подключена игровая приставка. Анимация замерла как раз в тот момент, когда в подземелье взрывали голову какого-то чешуйчатого двуглавого монстра с бензопилами вместо рук.
Это заставило меня вспомнить слова суперинтенданта о значении жизни и смерти для современных детей. Я начал думать, что его теория, возможно, не так уж далека от истины. Если бы только я мог быть уверен, что Шон не причастен к этому.
Как только Мадлен вернулась, дети начали требовать, чтобы она продолжила игру. Она одарила их снисходительной улыбкой. «Вы не против?» — сказала она мне. «Только мы на пятом уровне. Они никогда мне не простят, если я сейчас отступлю».
Я покачал головой, всё ещё немного озадаченный приёмом, и она упала на живот на пол вместе с детьми. Почти сразу же её большие пальцы начали ловко тыкать по кнопкам одного из пультов управления. Четыре пары глаз внезапно завороженно уставились на экран.
Я постояла минуту или две, не зная, что делать, кроме как ждать, когда дверь гостиной снова распахнулась, и в комнату вбежала маленькая жилистая женщина с взъерошенными седыми волосами.
«А, мне показалось, я слышала стук входной двери», — сказала она, — «но я как раз раскатывала тесто. Извини, что не пожму тебе руки, дорогая». Она подняла руки, по локти обсыпанные мукой. «А теперь, хочешь чашечку чая?»
«Спасибо», — слабо ответил я. Мадлен одарила меня мимолетной улыбкой через плечо, и я последовал за пожилой женщиной, которая поспешила на кухню.
Эта комната, как и весь дом, который я видел до сих пор, была захламлённой, но безупречно чистой. Я прислонился к шкафу и наблюдал, как миссис Мейер налила воды в чайник, щёлкнула по нему, сняла чайник с подставки и сняла две кружки с крючков на стене. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что у неё не было особых причин для спешки.
«Так ты знаешь Мэдди?» — любезно спросила она, насыпая в чайник рассыпной чай из банки, в которой когда-то хранились лакричные конфеты Bassett’s. Она бросила на меня короткий, но блестящий взгляд. Было неприятно смотреть в чёрные глаза Шона, глубоко посаженные на изборожденном морщинами лице.
«Э-э, нет, не совсем. Я знала Шона… несколько лет назад», — осторожно сказала я, наблюдая, как она схватила скалку и начала энергично раскатывать на кухонном столе запылившийся круг теста. «Я хотела поговорить с ним насчёт его брата».
«Ах, этот мальчишка», – сказала она мягко, с нежностью. Она окунула руку в открытый мешок с мукой и высыпала ещё немного на стол. «Он доставил мне немало хлопот», – добавила она, снова улыбаясь, – «но если Роджер перерастёт это, как Шон, я буду считать себя счастливой».
«У тебя ведь тоже есть дочь, да?» — спросил я, завязывая разговор.
На секунду её занятые руки замерли, а затем снова опустились, словно флаг был опущен, и время было против неё. «Да, да, я так думаю».
Она рассеянно сказала: «Моя Урсула больше не живёт дома. О, вот и чайник». Она повернулась и так безрассудно плеснула кипяток в чайник, что я испугался, как бы она не ошпарилась, но большая часть жидкости попала туда, куда нужно.
«Мы немного поссорились», — продолжила она с неожиданной откровенностью, когда крышка чайника была надежно закрыта, а сверху надет чехол в форме кролика.
Ещё одна быстрая улыбка, затем она понизила голос. «Между нами говоря, она ушла и попала в беду. Не хочет говорить нам, кто отец. Шон был у неё, но сказал, что она тоже ничего ему не расскажет. Я надеялась, что Мэдди сможет до неё достучаться. Она в этом деле мастер, слава богу, но не тут-то было».