Мать Шона, казалось, так стремилась поделиться информацией, что я не удержался и слегка подтолкнул её к этому. «Мадлен… э-э, Мэдди… кажется, очень милая», — рискнул я.
Хоть эта уловка и была неубедительной, она сработала. Миссис Мейер разлила молоко по кружкам, затем процедила чай через пластиковое ситечко и передала мне чашку с довольной улыбкой, отчего на её лице появились новые морщинки.
«Да, она такая, правда? Между нами говоря, я всё ещё надеюсь, что они с Шоном назовут день свадьбы», — радостно сказала она. «Вот, я тебя удивила. Но они ухаживают уже два года. Этого времени достаточно, чтобы понять, подходите ли вы друг другу, не так ли? К тому же, я всё время говорю им, что хочу внуков, пока я ещё достаточно молода, чтобы с ними справиться».
«Вы никогда не будете слишком стары, чтобы ладить с детьми, миссис М», — сказала Мадлен с порога. «О, отлично, в чайнике ещё остался чай? Умираю от чашечки чая».
«Ты выиграл?» — спросил я, сделав глоток собственного чая и обнаружив, что он на удивление густой и крепкий, с резким привкусом танина.
«Конечно», — ухмыльнулась Мадлен, наливая себе кружку со стены. Она выглядела очень уютно, не ожидая вежливого обслуживания, как гостья. Или чужая. Я пытался понять, почему это меня так беспокоит.
«Я никогда не пойму этих игр про космических захватчиков, даже если доживу до ста лет», — вставила миссис Мейер, ловко отделяя теперь уже тонкое тесто и выкладывая его на уже смазанную маслом форму для пирога.
«Это легко, — пожала плечами Мадлен. — Ты быстро научишься, если приложишь усилия». Она перегнулась через кухонный стол, проходя мимо, и стащила вишенку из вазы, предназначенной для пирога.
«А ну-ка, вон из моей кухни!» — миссис Мейер ласково похлопала её по руке, но, несмотря на слова, ничуть не обиделась. «Поешь, когда всё будет готово, и не раньше. Ты такая же гадость, как дети».
Мадлен лишь рассмеялась. «Пошли, Чарли», — сказала она. «Давай выпьем чаю в саду. Только там мы сможем немного отдохнуть».
В этот момент двое подростков, стрелявших друг в друга из водных пистолетов, появились снова с такой же скоростью, на этот раз устраивая поединок с использованием пластиковых световых мечей и сопровождая его обильными словесными звуковыми эффектами.
Мадлен закатила глаза, схватила куртку и вышла через заднюю дверь. Она вела в небольшой аккуратный сад, покрытый в основном гравием и плиткой.
У самой дальней от дома живой изгороди, под дикой яблоней, стояло несколько скамеек, и именно там мы и сидели.
Удивительно спокойно. Единственной уступкой репутации Копторна стал тот факт, что все передвижные предметы были прикованы цепями или забетонированы к земле.
Мадлен тяжело вздохнула и сгорбилась, потирая глаза усталой рукой. «Эти проклятые плаксивые дети», — тихо сказала она, роясь в карманах куртки. В итоге поиски принесли мятую пачку «Мальборо» и зажигалку «Зиппо». «Миссис М., кажется, сидит за половину района. Слава богу, что есть электронные пустышки».
Она предложила сигарету, но я отказался, покачав головой.
Мадлен зажала одну сигарету между губами и закурила с видом человека, которому нельзя курить в доме, и который слишком долго находится в помещении.
Когда первый эффект никотина достиг ее организма, она повернулась, стала более расслабленной, и с любопытством посмотрела на меня.
«Ты совсем не такой, как я ожидала», — сказала она.
Её слова заставили моё сердце ёкнуть, но я молча ждала продолжения. Что Шон рассказал ей обо мне?
не говорит, складывается более ясная картина ».
Да, конечно, многое оставалось недосказанным о моих отношениях с Шоном Мейером, но мысль о том, что меня обсуждали шепотом в полутемной спальне, заставляла меня сжиматься.
Я проигнорировал это и уткнулся носом в кружку с чаем, которая всё ещё воняла горячей. Жидкость обжигала горло, и я был извращенно рад.
Между затяжками Мадлен отпила из своей кружки и продолжила разговор, но уже в другом ключе. Девушку нельзя было винить за старание. «Ты так эффектно ушла той ночью», — сказала она.
«Да, ну, мы с Шоном расстались не очень-то дружно, — устало сказала я. — Мне не особо хотелось снова с ним столкнуться».
«Тебе следует быть с ним полегче», — в её тихом тоне слышался лёгкий намёк на осуждение.
Я почувствовала, как мои плечи невольно напряглись. «Простите?» — выдавила я из себя, голос был тихим от гнева. «И что вы об этом знаете, Мадлен?»
Даже ей хватило такта выглядеть немного смущённой. «Эй, не пойми меня неправильно», — повторила она, повернувшись ко мне и быстро заговорив. «Ладно,