«Не стоит вешать на человека ярлыки из-за цвета его кожи», — мягко заметил я.
Это вызвало гневное движение у нескольких других. Главарь остановил их нетерпеливым жестом. «Вы думаете, мы пальцем не тронем белую девушку?» — сказал он, скривив губы. «Ну, некоторые из нас не привередливы.
Но вы ведь и так все об этом знаете, не так ли?
Он толкнул меня, уперев руки мне в грудь. Я позволил своему телу перекатиться вместе с ним, почти ожидая следующего резкого толчка в спину.
Они образовали вокруг меня неплотное кольцо, и я позволил им толкать меня взад-вперёд, как в какой-нибудь игре. Пытаться сразиться с ними всеми было глупо. Мне было гораздо лучше сохранять спокойствие и надеяться, что у них не хватит смелости нанести мне серьёзный удар.
Тем не менее, сложно было сохранять спокойствие перед лицом такой провокации.
В следующий раз, когда меня толкнули к светловолосому парню, я намеренно споткнулся и упал на его костлявую грудь под насмешки остальных. Он оскалился, обнял меня за талию, а левой рукой грубо схватил за ягодицы. Почти все мои благие намерения улетучились в тот же миг.
Если собираешься действовать, делай это быстро , напомнил я себе. Я всегда вдалбливал это своим ученикам по самообороне. Если уж решил действовать, вкладывай в это всю душу. Никаких сдерживаний.
Как раз когда я напрягся, чтобы действовать, решение о том, что именно я собираюсь сделать, было внезапно и неожиданно отнято у меня.
Предплечье толщиной с бедро ребенка обхватило шею светловолосого парня откуда-то сзади и дернуло его назад.
Я не успел распознать большого человека, прикрепленного к остальной части руки, как меня тоже схватили.
Остальные члены банды разбежались в разные стороны, что затрудняло эффективное преследование. Во всяком случае, кроме них, похоже, был только один мужчина. Я не узнал никого из них, пока наконец не обратил внимание на их чёрные куртки-бомбардировщики и короткие стрижки.
Мой старый приятель мистер Драммонд схватил азиатского парня за воротник и, грубо заломив ему руку за спину, ударил его лицом о ближайшую ограду.
Я повернул голову и увидел, что меня держит Харлоу. Я напрягся, ожидая подобного обращения, но он ограничился тем, что, словно питбуль, схватил меня за куртку сзади.
В поле моего зрения попал верный помощник Гартона-Джонса, Уэст.
Его челюсти были сжаты, а на висках вздулись вены. Я
ждал, наполовину надеясь, что у него случится эмболия, но этот день не был для меня удачным.
«Ну-ну», — сказал он мальчику через пару мгновений, и голос его почти рычал. «Тогда расскажешь мне, что, чёрт возьми, здесь происходит, сынок?»
Азиат бросил на него угрюмый взгляд и промолчал. Его банда бесследно исчезла. Вот вам и верность среди воров.
«А ты?» Он повернулся ко мне, и его губы растянулись в безрадостной улыбке, когда он взглянул на меня. «Ну что ж, мисс Фокс, не так ли?»
«Мистер Уэст», — поприветствовал я его ровным голосом. «Я удивлён видеть вас здесь».
Он подошёл ближе, ткнулся лицом в моё лицо жестом, которому мог научиться только у своего босса. От него пахло тёплым верблюжьим помётом. «Ну, вам лучше привыкнуть. Вы неплохо попытались от нас избавиться, леди, но теперь мы вернулись, и на этот раз навсегда».
На мгновение мой разум был слишком пуст, чтобы быть дипломатичным. «Что значит, вы здесь навсегда? Комитет жильцов выгнал вас всех».
«Ну да», — сказал он, проводя рукой по щетине своей стрижки,
«после недавних «событий», скажем так, они просто не могли дождаться, чтобы умолять нас вернуться».
Я замерла, внезапно похолодев от глубокого удовлетворения в его голосе. Вот тут-то и проявился один поворот, о котором я раньше не задумывалась. Если Гартон-Джонс был так одержим идеей не выпускать Лавандовые сады из рук, как это казалось той ночью, был ли он достаточно безумен, чтобы убить ради достижения своей цели?
И вообще, что это были за люди?
«Судя по всему, — продолжал Уэст, — мы прибыли как раз вовремя.
«Мы — настоящий седьмой кавалерийский полк», — издевался он. «Так ты мне расскажешь, в чём тут суть?»
Я мельком взглянул на азиатского мальчика. Видна была только половина его лица.
Остальная его часть была плотно прижата к ограждению, где Драммонд его давил, но мне не нужно было видеть этого, чтобы прочитать страх в каждой напряженной линии его тела.
Я вспомнил, что сделали с Роджером люди Гартона-Джонса, и с тошнотворным привкусом во рту понял, что не вынесу еще одного угрызения совести.
В конце концов, Насир обвинил меня в том, что я навлек на Роджера беду, а потом эти двое пришли за мной с пистолетом. Мне ни за что не хотелось, чтобы меня видели на стороне головорезов из «Уличного общества». Если я собирался остаться целым и невредимым до возвращения Полин. Даже если это означало дать волю гневу. Сейчас не время выплескивать его наружу.