Горько отрицай это. Скажи мне, как я ошибаюсь. Скажи, что я могу тебе доверять. Просто не ждите, что я в это поверю .
Он помолчал, перевел дух, затем наклонился вперёд, положив предплечья на колени. «Нет, — сказал он с внезапной усталостью в голосе, — я не отрицаю. В детстве, ненамного старше Роджера сейчас, я общался с дурной компанией. Они, как ни странно, были связаны с Национальным фронтом, но это не было их главной приманкой, и я никогда не был платным членом. Да, они застукали меня за нападение на того азиата. Боже мой, вы бы видели эти фотографии. Они сожгли ему половину лица. Мне стало дурно, я убедил себя, что должен уйти. Я вырвался, начал всё заново, вступил в организацию». Он поднял взгляд, встретил мой взгляд и не отрывал его.
Не знаю, что именно заставило меня осознать, что я ему безоговорочно верю. Возможно, дело было в том, что он никогда не лгал мне в лицо, прямо. Возможно, какая-то часть меня всё ещё цеплялась за надежду, что, на что бы он ни был способен, он не сможет этого сделать. Я не хотела ему верить, но ничего не могла с собой поделать.
Не говоря ни слова, я сел напротив него, лицом к нему за журнальным столиком. Медленно и осторожно я вытащил магазин из «Глока» и положил их вместе на стол, затем откинулся назад, оставив их между нами.
Плечи Шона слегка опустились. Он держался так спокойно, что я не заметил его напряжения. Он сцепил пальцы и сидел, подперев ими подбородок, просто глядя на меня. Я сохранял бесстрастное выражение лица.
«Полковник Пэррис был дураком, что отпустил тебя, — сказал он наконец. — Ты идеально подходил для спецназа».
Я ничего не сказал, лишь вежливо приподняв бровь, изобразив вопросительный жест.
«Если бы на меня этим пистолетом целился кто-нибудь другой, — продолжил он, указывая на «Глок», — я бы, возможно, не воспринял это так серьёзно, но ты был одним из лучших стрелков из пистолета, которых я когда-либо встречал, Чарли. Хладнокровный.
Смертельно опасно».
«Было много таких же хороших людей». Я пожал плечами, чувствуя себя неловко.
Он покачал головой. «У многих людей была неплохая способность целиться»,
сказал он. «Это не значит, что у них хватило бы смелости нажать на курок по-настоящему. В отличие от тебя, Чарли, у тебя хватило на это. И до сих пор хватает, наверное».
«Спасибо», — едко ответил я. «Не думаю, что тебе будет лестно услышать, что у тебя есть все задатки хладнокровного убийцы».
«Не совсем. Скорее снайпер. Солдат. У которого хватает смелости убивать, когда это необходимо, это правда, но при определённых обстоятельствах. За правое дело».
«Если бы ты только знал» , – подумал я, и боль обожгла меня, как огонь. «Как террорист?» – резко ответил я. «Или убийца?»
Он вздохнул и ничего не ответил, потянувшись за «Глоком» и с привычной легкостью собрав его обратно.
«Полагаю, ты знаешь, что ношение таких вещей в наши дни незаконно?» — мягко заметил я, наблюдая за неосознанным мастерством в его ловких движениях.
«В моей работе они часто являются полезной, если не обязательной частью снаряжения»,
Он сказал это с бодрым, не раскаивающимся видом. «Кроме того, у меня есть связи со службами безопасности, и они дают мне некоторую свободу действий».
«А кем ты работаешь, Шон?» — спросил я, чувствуя, как холодок пробирает меня до костей.
Он неожиданно улыбнулся, и его суровое лицо преобразилось. «Я не убиваю людей, если ты этого боишься. Даже какого-нибудь чёртова пакистанца, от которого моя сестра забеременеет», — сказал он, мягко поддразнивая меня и убирая пистолет с глаз долой. «На самом деле, если бы я знал, что Нас в опасности, я бы, наверное, помог ему. Теперь я под надёжной охраной, Чарли.
После того, как я демобилизовался из армии, я стал телохранителем.
Это меня ошеломило, и я не стал скрывать этого. «А твоя семья знает, чем ты занимаешься?» — спросил я.
Он помолчал, нахмурившись, обдумывая вопрос. «Нет, не знают».
Наконец он сказал: «Они знают, что я работаю в охране, но я всегда старался представить это скучным – как будто это связано с ночными сторожами на стройках. Они не знают, что я занимаюсь личными делами. Никто здесь не знает. Только ты».
Я отложил возможное значение этого, чтобы поразмыслить позже. Встав, я спросил: «Если мы не пойдём куда-нибудь выпить, может, выпьете кофе?»
Шон снова улыбнулся. «Хорошо».
Он последовал за мной, пока я шла на кухню и доставала ингредиенты. Я давно не запасалась, но, к счастью, у меня был пакет.
молока длительного хранения на дне шкафа. Шон прислонился к дверному проёму и наблюдал, как я раскладываю гранулы растворимого кофе по двум кружкам.