Позже я узнал, что, хотя Льюис не окончил курс, Вулли его сдал и поступил на действительную службу. В самые горькие моменты я думал, не было ли это её наградой за то, что она меня потопила.
«Как бы то ни было, из-за нас всё и вышло, — сказал я, — я проиграл дело. Из образцового солдата я превратился в…» — я осекся, понимая, как близок был к тому, чтобы проговориться. «Ну, вы, конечно, догадываетесь».
«Вот почему ты исчез, сменил имя?»
Я кивнул. В армии меня звали Фокскрофт. Чтобы избежать преследований прессы, я сократил фамилию до Фокса. Мне это показалось хорошим способом скрыться, и это сработало.
«Я пытался тебя найти, знаешь ли, но всё безуспешно. Когда прошлой ночью я понял, что это ты, мои люди работали круглосуточно, чтобы выяснить, где ты. Я не мог поверить, когда мне рассказали об этом месте. Я и представить себе не мог, что ты оказался так близко к дому».
Я грустно улыбнулся ему. «Если бы я знал, как близко это к твоему дому, я бы, наверное, пошёл куда-нибудь ещё», — признался я, протягивая ему кофе.
Он шагнул вперёд, его глаза горели. Я замерла, пока он выхватывал кружку из моих онемевших пальцев и швырял её обратно на столешницу, схватив меня за плечи. «Я не предавал тебя, Чарли», — яростно сказал он.
«В это нужно верить».
«Я знаю», — неуверенно ответил я, слегка удивлённый, обнаружив, что это правда. «Долгое время не знал, но теперь знаю. Они нас обоих подставили, да, Шон? Мадлен сказала мне, что потом они изо всех сил старались, чтобы тебя убили».
«Ну да, — он расслабил пальцы и вздохнул. — Это были не самые лёгкие времена, но я выжил». Он твёрдой рукой взял кружку с кофе, сделал глоток и посмотрел на меня поверх края. «Похоже, у нас обоих есть эта способность».
Семнадцать
На следующее утро я проснулся от ночного сна, прерванного снами о гневе и предательстве, боли и смерти. Я резко сел на куче спутанного постельного белья и поежился от того, как быстро охлаждался пот на моей покрытой мурашками коже.
Прошло много времени с тех пор, как меня мучили кошмары, настолько, что я даже думал, что они совсем прошли. Мне следовало бы знать, что мне не так уж и везёт.
Они всегда действовали по одному и тому же сценарию. Я снова и снова переживала сцену изнасилования, не в силах изменить ни слова в диалоге, ни одного момента действия. На этот раз события происходили на публичной арене, и билеты были проданы. Мои родители сидели в первом ряду, ели попкорн и шутили с моим командиром. Вулли и Льюис болтали в нескольких рядах дальше.
Я больше не мог отчётливо вспомнить лица четырёх мужчин, напавших на меня. Они растворились в той области подсознания, которая скрывает травму от бодрствующего разума. Я смутно помнил, что Мортон был невысоким и жилистым, а Клэй был сложен, как танк «Челленджер», но в остальном они все сливались в одно целое.
Однако на этот раз сон претерпел неприятное изменение. На этот раз у всей четверки были одни и те же, знакомые лица.
Лицо Шона.
Я перекинула ноги через край мягкого матраса и какое-то время лежала, вцепившись в край, опустив голову и пытаясь отдышаться. Когда сердцебиение замедлилось до почти нормального уровня, я медленно подняла взгляд и обнаружила, что смотрю на своё собственное измученное лицо в зеркале на дверце шкафа Полин.
Я выглядел ужасно. Глаза запали, волосы прилипали, а кожа приобрела восковой оттенок после долгой болезни. Я попытался улыбнуться, но где-то нервы не дали мне это понять, и улыбка исказилась в гримасу.
Каким-то образом всё свелось к Шону Мейеру. Как бы мне ни было неприятно это признавать, моя мать была права. Я просто не могла позволить себе снова с ним связываться.
Я мог бы сейчас поверить Шону, что он был такой же жертвой во всей этой истории, как и я, но было слишком много боли и слишком много
Горечь, окружавшая нас обоих, пыталась вернуть более счастливое время. Сам факт моей убеждённости в его способности к такому отвратительному предательству разрушил хрупкую связь доверия, которая ещё крепла между нами.
То, что у нас было, умерло и похоронено. Я пережила своё горе. Пришло время наконец избавиться от призраков и двигаться дальше.
Внизу я отдала Пятнице еду и оставила его мыть миску на полу кухни. Я сварила кофе и немного постояла, держа кружку в руке и глядя на сад за домом, но так и не увидела его.
Сон всё ещё тревожил меня. Я осознавала необходимость в завершении, и понимала, что не получу его, пока не получу ответы на некоторые мучительные вопросы.
Повинуясь внезапному порыву, я вернулся в гостиную, взял телефонную трубку и набрал номер, который знал наизусть с детства.