Вскоре она перевела разговор на ситуацию дома. Оставшуюся часть пути меня засыпали вопросами о здоровье Фаримана, душевном состоянии миссис Гадатры и готовности «Лавандовых садов».
Когда я рассказал ей о новой политике полиции, она фыркнула: «Дураки, они всё в десять раз ухудшат». Она обернулась ко мне через плечо. «Надеюсь, ты им рассказал, Чарли».
«К сожалению, местный начальник полиции не советуется со мной, прежде чем принимать такие решения», — сухо сказал я.
«А как насчёт того полицейского, который приходил прошлой зимой, когда ты болел?» — спросила она. «Макмиллан, да?»
«Он приходил ко мне дважды», — заметил я. И я был не слишком радушным. Его резкое неодобрение действий, приведших к моей временной недееспособности, было слишком явным, чтобы его игнорировать, хотя с тех пор он, похоже, и смягчился.
Возможно, Полин поступила мудро, не развивая эту тему дальше.
Нам удалось беспрепятственно пробраться в Лавандовый сад, хотя, проезжая мимо, мы привлекли к себе пристальное внимание со стороны тяжеловесов Гартона-Джонса.
Они уже проверили Джейкоба, когда он пришел за мной ранее.
Как и следовало ожидать, Пятница пришёл в ярость, увидев возвращение хозяина, он запрыгал по гостиной, как щенок, и оглушительно завизжал. В глазах риджбека читался хитрый взгляд, говоривший, что он прекрасно понимал: это тот самый случай, когда ему сойдет с рук полное непослушание, и он, чёрт возьми, собирался этим воспользоваться.
Наши попытки заткнуть его вызвали у Джейкоба ухмылку. Он извинился и быстро ушёл, как только мы разгрузили чемоданы Полин. Пожалуй, я не мог его винить за то, что он не хотел оставлять Range Rover надолго без присмотра где-нибудь в Лавандовых садах. Не имело значения, что машине уже пятнадцать лет, и кузов постепенно приобретал интересную двухцветную пятнистую окраску по мере того, как ржавчина пробиралась по кремовому лакокрасочному покрытию.
Среди всего этого хаоса телефонный звонок можно было легко пропустить. Полин потащила свою разъярённую собаку на кухню и закрыла за собой дверь, предоставив мне поднять трубку.
«Чарли!» — раздался женский голос на линии, который я не сразу узнала, потому что звук был похож на эхо, вызванное искажением звука мобильного телефона. — «Где ты пропадал? Я нашла его!»
«Мадлен?» Мне потребовалось время, чтобы догнать её. «Кого ты нашла? Роджера?»
«Нет, ещё хуже», — сказала она. «Джав. Он сейчас внутри, но я не знаю, как долго он там пробудет».
«Где внутри?»
«Помнишь тот спортзал, куда ходил Насир? Я узнал, что он тоже был в списке членов клуба, и следил за ним, не появится ли он. Он пришёл около часа назад. Я на парковке. Хочешь, я зайду и поговорю с ним?»
Я прикусила губу и взглянула на часы. «Нет, оставайся на месте. Я буду с тобой через десять минут, и мы пойдём вместе. Так у него будет меньше возможностей солгать о том, что он мне сказал. Хорошо?»
«Хорошо», — сказала она и повесила трубку.
Я обернулся и увидел в дверях Полин с покорным выражением лица. «Я больше не буду спрашивать, во что ты ввязался», — сказала она.
«Прости, Полин», — я беспомощно пожал плечами. «Я не искал неприятностей».
«Тебе не нужно искать, дорогая, оно само тебя найдёт», — сказала она, а затем одарила меня лёгкой улыбкой. «Ну же, девочка, не смотри так расстроенно.
Убирайся отсюда, если это так важно. Только не думай, что сможешь вечно от меня отмахиваться. Мне нужно узнать, чем ты занимался в ближайшее время, во всех кровавых подробностях!
«Если бы вы только знали», — подумал я.
***
Когда я свернул на парковку спортзала, о котором упоминала Мадлен, и остановился рядом с «Гранд Чероки», она вышла сразу же, как только я остановил мотоцикл.
«Джав всё ещё там», — сказала она вместо приветствия. «Будем надеяться, что он сможет дать нам какие-то ответы».
Я кивнул, бросая шлем и перчатки на пассажирское сиденье.
Она заперла дверные замки, и мы пошли через почти пустую парковку к приземистому зданию бледно-голубого цвета, которое оказалось оздоровительным клубом.
Когда мы открыли главные двери, на стойке регистрации никого не было, и мы не дали им возможности медлить с пониманием. Вместо этого мы прошли прямо через вторую стеклянную дверь в спортзал, а затем остановились, чтобы осмотреться.