Но каким-то образом я поняла, что он боится не меня.
***
«Послушайте, простите, я запаниковала», — сказала позже Мадлен. «Я увидела, что эти двое идут на нас, и просто хотела поскорее получить от него ответ».
Она отвернулась от окна и пожала плечами с печальной улыбкой. «Наверное, я просто не могла ясно мыслить».
Шон поставил чашку с кофе, подошёл, положил руки ей на плечи и улыбнулся в ответ. «Всё в порядке», — легко сказал он. «Мы решим эту проблему».
Мы находились в гостиной моей квартиры, которая казалась единственной безопасной нейтральной территорией, где можно было встретиться с Шоном после неудачного допроса Джава.
Если не считать приказа Мадлен следовать за мной, я не сказал ей ни слова с тех пор, как мы вышли из фитнес-клуба. Я не мог поверить, что она дала Джаву такой лёгкий путь к отступлению, и я не доверял себе, что не скажу ей об этом короткими, лаконичными фразами. Мне следовало догадаться, что Шон займёт менее напряжённую позицию.
Глядя на них сейчас, я на мгновение задумался: что же такого особенного в некоторых женщинах, что заставляет мужчин так отчаянно цепляться за этот жестокий мир? Что бы это ни было, я знал, что у меня этого нет.
«И что теперь?» — спросил я, перебивая его резче, чем намеревался. «Удалось ли вам найти Лэнгфорда?»
Шон опустил руки и покачал головой. «Он совсем пропал из виду», — сказал он.
«Есть ли вероятность, что Джав говорил правду?» — спросила Мадлен с некоторым колебанием.
«Сомнительно», — коротко ответил я.
«Но всё же возможно», — сказал Шон. Взгляд, брошенный им на меня, длился всего полсекунды, но этого было достаточно, чтобы я успел прочитать предупреждение.
«Нам всё ещё нужно больше информации о нём». Он вздохнул, провёл рукой по глазам и прислонился к стене у окна. В нём была та сосредоточенность, которую я видел в нём раньше. Всякий раз, когда мы выходили на улицу…
на поле, даже во время тренировки, Шон переключался в другой режим, урезанный, бдительный.
«Мадлен, сходи к О’Брайану, — сказал он. — Попробуй выведать у него что-нибудь о прошлом Насира, а заодно расспроси его о Харви Лэнгфорде».
Я открыла рот, чтобы возразить, но тут же закрыла. Шон всегда умел вдохновлять своих солдат. Реакция другой девушки, такой трогательной и благодарной за то, что ей дали такую ответственность, окончательно выбила меня из колеи.
«Что бы вы хотели, чтобы я сделал?» — спросил я вместо этого.
«Если у вас нет более срочных дел, у меня есть пара зацепок, где найти Урсулу», — небрежно сказал он. «Я хотел бы, чтобы вы пошли со мной».
Я кивнул, залпом допил кофе и собрал пустые кружки. К тому времени, как я вылил их в раковину и надел кожаную куртку, Мадлен уже успела проверить по мобильному телефону, свободен ли Эрик О’Брайан и готов ли он её принять.
«Он весь день у себя в кабинете», — весело сказала она, когда я вернулся в гостиную.
Мы вышли из квартиры, и я последовал за ними обоими вниз по деревянной лестнице на улицу, где у обочины был припаркован «Гранд Чероки».
Мы свернули в Ланкастер по переулкам, пройдя через поместье Марш, и высадили Мадлен возле тюрьмы Касл. Оттуда ей было достаточно легко дойти через пешеходную зону торгового центра до офиса О’Брайана.
Она ушла от нас довольно бодро, решительной походкой. Шон смотрел, как она перешла дорогу перед нами и направилась по дальнему тротуару.
«Тебе стоит быть с ней полегче», — сказал он, когда мы снова выехали в поток машин.
Удивлённый, я повернулся к нему лицом. «Забавно», — сухо сказал я.
«Это почти то же самое, что она мне сказала о тебе».
Он взглянул на меня, почти улыбнулся, но не совсем, а когда заговорил, его голос звучал почти холодно. «Не все прошли такую подготовку, как ты, Чарли», — сказал он. «Не все могут сохранять самообладание в условиях стресса. Мадлен специализируется на электронной безопасности и наблюдении, и она в этом очень, очень хороша. Она не полевой агент и никогда не…
Я не позволю подорвать её уверенность из-за того, что она совершила человеческую ошибку при обстоятельствах, выходящих за рамки её обычных обязанностей.
«Я тоже не полевой агент», — сказал я, уязвлённый намёком на упрёк. Освещение сменилось, и мы двинулись вперёд, вливаясь в поток. «Вы, кажется, забыли, сержант , что я уже давно не в армии».
«Кстати, — сказал он, — я тут кое-что раскопал».
Сердце вдруг заколотилось в груди. «И?»
Он позволил своему «Чероки» свободно катиться вниз по холму мимо новой автобусной станции, перестраиваясь в сторону Моркамба и не отрывая глаз от дороги, поэтому было трудно понять, о чем он думал.
«Был телефонный звонок, — наконец сказал он. — Судя по всему, сразу после трибунала. Женщина. Она позвонила в караульное помещение в лагере, желая поговорить со мной. Когда ей сказали, что я не могу быть на связи, она попросила передать сообщение. Сказала, что я не должен был допустить, чтобы это случилось с тобой. Сказала, чтобы я не был таким жестоким и не игнорировал твои звонки. Что если я ещё что-то к тебе чувствую, я должен связаться с тобой».
У меня по коже побежали мурашки. «Вот чёрт», — пробормотал я. «Им ведь после этого никто не нужен был, чтобы нарисовать им схему, правда?»
«Нет», — сказал он нейтральным голосом. «Осмелюсь сказать, что нет».
Движение замедлилось там, где две полосы слились в одну на противоположном от моей квартиры берегу реки. Я смотрел в окно на зубчатые бледно-голубые опоры нового пешеходного моста «Миллениум», перекинутого через реку, но не успел разглядеть ни одной его части.
«Итак, есть идеи, кто это был?» — спросил я через некоторое время.
«Этого мы не знаем», — сказал Шон. «Звонок поступил по внешней линии, но это всё, что мой собеседник смог мне сказать. Кого вы подозреваете?»
Я пожал плечами. «Сложно сказать, не слыша голоса, был ли он злонамеренным или искренним. В словах чувствуется беспокойство за моё благополучие, но это может быть просто ловким способом скрыть намерение».
Я сглотнула, с тревогой обнаружив, что вот-вот расплачусь. Будь я проклята, если расплачусь перед Шоном. Вместо этого я с удивительным спокойствием произнесла: «Этот звонок не мог причинить мне большего вреда, чем тогда».
«Полагаю, это мог быть кто-то, связанный с одним из замешанных в этом мужчин», — сказал Шон. «Подстроенное дело, чтобы замутить его для вас. Вы мне не сказали…
«Кстати, Хакетт был одним из них», — добавил он. «Он всегда казался мне мерзким типом».
У меня мгновенно свело шею и плечи, и я услышал грохот собственного пульса в ушах. Страх камнем лежал у меня в желудке.
О Боже, что еще он узнал?
«Я всё ещё не исключаю Льюиса и Вулли из числа кандидатов», — продолжил он, словно не замечая моей реакции. «Боюсь, не секрет, что они вас невзлюбили. Вы были в другой лиге, и это было заметно».
«Если бы я знала, к чему это приведет, я бы с радостью перешла в конец класса», — сказала я, стараясь не дать горечи вырваться наружу.
«Нет, не стал бы», — тут же ответил Шон. Он бесстрастно взглянул на меня. «Я знаю, как устроен твой разум, Чарли.
Либо ты хочешь побеждать, либо не хочешь играть». Он выдавил улыбку, которая одновременно иронизировала и над ним самим, и над мной. «В этом отношении мы очень похожи».
«Именно поэтому ты ушёл?»
«Не совсем», — сказал он. «В конце концов я понял, что мне просто нравится дышать».