Не прошло и минуты, как из-за двери появилась ещё одна фигура, почти полностью заполнив собой узкий коридор. Он был необычно крупным для азиата, с огромными мозолистыми руками, но его костюм, насколько я мог судить, был куплен не на рынке.
«Да?» — тоже сказал он, но с меньшей агрессией, чем Насир.
Его голос был странно высоким.
Я повторил свой вопрос о Фаримане, и он на секунду бросил на меня мрачный взгляд.
«Значит, ты слышал о том, что произошло?»
«Я был там», — сказал я.
«Ты Чарли?» — спросил он.
Когда я кивнул, он на мгновение замер, размышляя, затем распахнул дверь и жестом пригласил меня войти, но, прежде чем я успел сделать хоть шаг, положил на мою руку тяжёлую, сдерживающую руку. «Состояние Фаримана неважное», — тихо сказал он. «Одно лёгкое спалось, нога сильно обожжена, и, поговаривают, в раны попала инфекция. Пожалуйста, не расстраивайте Шахиду своими вопросами».
Я снова кивнул, и тяжесть свалилась с моей руки.
Мы прошли в небольшую, аккуратную гостиную. Насир сгорбился у сетчатого окна, хмуро глядя на жизнь в целом и на меня в частности.
Шахида сидела на диване с совершенно подавленным видом. Она едва взглянула на нас, когда мы вошли. Рядом с ней сидела мать Насира. Она держала обе руки Шахиды в своих, словно таким образом могла передать ей внутреннюю силу.
«Шахида», — мягко сказала я после нескольких минут молчания, — «мне так жаль».
Она медленно подняла взгляд, словно только что заметив моё присутствие. «Я умоляла его не делать глупостей, Чарли», — прошептала она.
Чувство вины быстро нарастало, его пришлось проглотить. Оно застряло в горле, как пыль. «Я пытался, — сказал я, — но когда Лэнгфорд и его шайка присоединились, всё так быстро вышло из-под контроля». Что касается оправданий, то для меня это прозвучало довольно неубедительно.
«Так почему же вы остановили их от избиения мальчика?» — внезапно потребовала миссис Гадатра, и её обычно спокойное лицо наполнилось яростью. «Посмотрите, что он сделал с мужем моей сестры. Его нужно было проучить, иначе чем всё это кончится?»
Насир резко оттолкнулся от подоконника, словно не в силах больше молчать, и возбуждённо взъерошил волосы. «Ты так думаешь, но есть и те, кто заслуживает большего наказания», — тихо и проникновенно сказал он, начиная дергаться.
«Он не тот, кто стоял за этим нападением».
«Насир!» — запротестовал здоровяк, и голос его стал ещё более писклявым, чем прежде. «Просто помни, парень, совсем недавно это мог быть ты».
Миссис Гадатра заметно побледнела от слов мужчины, но Насир повернулся к нему. «Я знаю, кто за этим стоит, — горячо заявил он, — и я собираюсь добиться того, чтобы они получили по заслугам».
«Насир!» — на этот раз вмешалась его мать, её голос был тихим от возмущения. — «Прояви уважение к своему работодателю. Господин Али любезно отвёз тебя с работы, чтобы повидаться с тётей, а ты отплатил ему такой грубостью? Тебе должно быть стыдно».
Я смутно припоминаю разговор с миссис Гадатрой, когда она упомянула, что Насир учится на электрика и имеет хорошую работу у местного строителя. Мистер Али создал свой бизнес с нуля, и Насир им очень восхищался. Вы, конечно, видели достаточно.
Зеленые и фиолетовые фургоны г-на Али разъезжают по округе, подтверждая его успех.
Сам мужчина слабо улыбнулся миссис Гадатре, взмахнув рукой, чтобы показать, что это не имеет значения. Лишь слегка напряглись уголки его губ и напряглась шея, словно выдавая его за лжеца.
У меня не было возможности высказать свои сомнения. Он демонстративно взглянул на свои золотые часы и на Насира. «Нам пора идти», — сказал он, улыбаясь женщинам, чтобы скрыть стальные нотки в его хриплом голосе. «У меня встреча, и ты должен вернуться на место, Насир», — сказал он.
Насир угрюмо кивнул, опустив голову. Казалось, его боевой дух иссяк.
Госпожа Гадатра встала, чтобы проводить их, мягкие складки её яркого шёлкового сари шуршали при каждом шаге. «Мне жаль моего мальчика», — сказала она господину Али, бросив на Насира многозначительный взгляд, но всё же не переставая защищать его. «Он расстроен из-за своего дяди».
«Я уверен, что полиция сделает все возможное, чтобы привлечь виновных к ответственности», — сказал г-н Али, но в его голосе не было уверенности.
«Уверена, что так и будет», — согласилась миссис Гадатра, но её голос звучал менее убеждённо и убедительно, чем его собственный. Она повернулась к сыну, когда он проходил мимо. «Я не хочу больше слышать разговоров о возмездии, Насир», — резко сказала она. «Пусть полиция разберётся».
На мгновение в глазах Насира снова вспыхнул огонь. «Они не понимают, что происходит, и им всё равно», — пробормотал он. Он поднял голову, как ни странно, глядя мне прямо в лицо, и добавил: