- А зачем ты из бабушкиной квартиры убрала все, что касалось тебя и сестры? Чтобы я случайно не увидел?
- Да. Приличный такой пакет набрался.
- Ты его выбросила?
- Нет, конечно. Спрятала.
- Где? – не поверил я. – Там же негде прятать.
- Спорим, шкафчик между входными дверями ты не заметил? – слабо улыбнулась мама.
- Что-то еще хотел спросить… А, что за фотография висела на стене? От которой след остался?
- Там мы вчетвером – мы с Настей и наши родители. Мне на ней десять лет, а Насте шесть.
- Наверно, такую же я видел у Булыги. А еще я в книге нашел фотографию. На ней, видимо, Настя. В таком беременном платье. Кто мог ее сфотографировать – если вы боялись, как бы кто-нибудь не узнал о ее беременности?
- Да нет, это не Настя. Это бабушка. Когда меня ждала. У нее тогда коса была, и она очень молодо выглядела. Просто пленка где-то завалялась, а потом я ее нашла и в ателье отнесла напечатать. Теперь тебе все ясно?
- Да, наверно. Какие-то вопросы еще были, но сейчас и не вспомнить. И вообще, тебе надо отдохнуть. Ты уже еле говоришь.
- Поезжай домой, Мартин, - совсем тихо сказала мама и закрыла глаза. – Тебе тоже надо отлежаться. Вызови такси и поезжай.
Я поцеловал ее и вышел из палаты.
73.
Женя сидела в коридоре на диванчике и, похоже, дремала. Услышав мои шаги, она открыла глаза и вскочила.
- Где Ванька? – спросил я.
- Поехал обратный билет покупать. Сказал, что завтра должен кровь из носу уехать или улететь в Москву. Надо было сразу брать туда и обратно, а он недопетрил.
- Недо… что?
- Не сообразил. Как там? С мамой? Она тебе все рассказала?
- Да. Только давай потом, ладно? Сейчас вызову такси, поедем к тебе, дождемся Ваньку. Надеюсь, ты не возражаешь, если я у тебя поживу до свадьбы? Если, конечно, Саша не будет против.
- А Саша может и у тебя пожить, ему не вредно, - улыбнулась Женя, поддерживая меня под локоть, чтобы не слишком уж качало на ходу. – Только…
- Да понял я, понял. Я буду спать на диване, не вопрос. Если уж для тебя это так принципиально… Кстати, заедем на минутку ко мне. Отпустим Витю с боевого дежурства. И я заберу кое-что, пакетик один. Да, и давай еще Кота возьмем с собой, хорошо?
- Не Кота, а Гота, - улыбнулась Женя. – Кстати, Ванька сказал, что на нашу свадьбу обязательно приедет сюда. Вместе с родителями. И что у него есть знакомая девочка-дизайнер. Она тоже гот. И он попросит ее сшить мне готичное свадебное платье.
- Кошмар! – застонал я.
- Ты придурок, Мартин! – фыркнула Женя. – Я же непорочная лилия, мне положено на свадьбе в белом. Но фасон будет сугубо средневековый.
Когда мы уже ехали к ней домой, Женя спросила, почесывая сидящего в бабушкиной хозяйственной сумке Кота-Гота:
- Мартин, а можно тебе глупый вопрос задать? Мы венчаться будем?
- Если нет, мама откусит мне голову. Конечно, будем.
- А где, здесь или там?
- Как хочешь.
- Я хочу здесь. И чтобы нас батя обвенчал.
Тоненькая бурая змейка подняла голову. Ага, вот так и бабушка была влюблена в Булыгу, прошипела она. Он женился на другой, а бабушка пошла в разнос, как сказала мама, и вышла замуж за первого попавшегося парня, который состряпал ей ребенка. Без любви.
Заткнись, гадина. Я тебя не слышу.
Мы с Тамарой ходим парой, не унималась змея. Дед и бабушка умерли от инсульта. А Настя и мамина подруга Вика – во время родов. А…
Я сказал, заткнись. Женя говорила, что эта двойная цепочка разорвется, если хотя бы одна из пар на самом деле окажется не парой. Так вот она и порвалась. Мама и Настя не были беременны одновременно. И тем более от одного мужчины. Так что теперь я перестану выискивать пары везде, где только можно. А они оставят в покое меня.
- Мартин, - Женя дотронулась до моего локтя. – Ты мне только одно скажи, если можешь. Помнишь, ты говорил, что должен узнать правду о своих родителях, чтобы понять, кто ты такой на самом деле? Сможешь ли понять и простить их, что бы они ни натворили?
- Помню, конечно.
- И… как? Ты смог?
Она смотрела на меня, широко раскрыв глаза. Кот-Гот приоткрыл один желтый глаз и тоже посмотрел на меня в упор, словно присоединяясь к ее вопросу. Что я мог им ответить? Наверно, только правду.