Женщиной, которая добилась того, что не удалось Шарлотте, а ведь Лидии было намного сложнее, горестно напомнила себе Шарлотта, когда они поднялись наверх и Маргарет Льюис открыла дверь.
В большой, залитой солнцем комнате за столами сидело восемь человек. В комнате стоял легкий шум от компьютеров и электронного оборудования. Вдоль одной из стен тянулись стеллажи со столь знакомыми ей папками и пачками перевязанных розовой тесемкой бумаг.
Было сразу видно, что люди здесь чрезвычайно заняты, однако атмосфера царила легкая, располагающая; девушка перегибалась через плечо своего коллеги, посмеиваясь над ним и помогая ему в каком-то вопросе.
По довольным лицам и энтузиазму обитателей этой комнаты Шарлотта догадалась, что работа им нравится; в то же время она почувствовала живость ума и рвение со стороны лучших в этой группе в остальном равных людей.
Она сразу поняла, что стажеры — люди умные, способные, работящие, такие же, какой когда-то была и она, но в них не было того, что так мешало ей: они свободны от тревоги, которая не давала ей покоя после приобретения собственной практики.
Даже если они знали о ее прошлом, они этого не показали. Маргарет представила их, и они приветствовали ее с искренним радушием.
Кое-кто из молодых людей с интересом, но без всякого недоброжелательства взглянули на ее короткую юбку.
— Да поможет им Бог, — прокомментировала Маргарет, когда они вышли на лестничную площадку. — Они много работают, но уж слишком временами бывают смелы. Дэниел предоставляет им самостоятельность, но и не перегружает их ею, и должна признать, что это их постоянно подстегивает. Мы предпочитаем давать каждому свое самостоятельное дело, так чтобы он, или она, вел его от начала до конца, а не был просто чернорабочим.
Когда начнете работать, внутри каждой папки вы увидите имя стажера, и если вам что-то понадобится, давайте задания непосредственно ему или через меня.
Боюсь, что несколько дней, пока не обвыкнетесь, вы не будете подниматься из-за стола, но, когда более или менее осмотритесь, я была бы рада пообедать с вами.
— Я тоже, — искренне сказала Шарлотта. — Кстати, вы не скажете, где хранятся дела?
Маргарет улыбнулась:
— Я вас провожу.
Спускаясь по лестнице, она поведала Шарлотте, что когда Лидия Джефферсон решила завести собственную практику, то купила это здание на небольшое наследство, и благодаря усилиям Дэниела оно сохранилось почти в прежнем виде; Дэниел не захотел переделывать его в современную контору с бездушным пространством за классическим фасадом.
— Но по мере того, как мы расширялись, нам становилось тесно, и потому папки, по крайней мере папки Дэниела, хранятся там, где когда-то был стенной шкаф с отдельным входом. Вот здесь, — сказала она Шарлотте, когда они спустились вниз и она открыла дверь в небольшую продолговатую комнату с папками на стеллажах вдоль стен. — Архив хранится в подвале. А здесь — только текущие дела.
Мы придерживаемся очень простого принципа. Дела стоят в алфавитном порядке, и если вы чего-то не найдете, то, скорее всего, эта папка либо у Дэниела, либо у кого-нибудь из стажеров. Я стараюсь приучить всех к тому, чтобы при изъятии папки они делали соответствующую запись в журнале, но пока, боюсь, мне это не удалось.
Если вам что-нибудь понадобится, то просто позвоните или поднимитесь ко мне. Мой добавочный 241, - сказала она Шарлотте.
Шарлотта поблагодарила и отправилась к себе в кабинет. Слава Богу, хоть Маргарет ничего против нее не имеет. Видимо, она просто еще не в курсе.
Как только она вошла к себе в кабинет, ее вызвал Дэниел.
— Не зайдете ко мне на минутку? Она с неудовольствием подчинилась. Он сидел за столом, а она стояла перед ним, кипя от негодования и остро чувствуя разницу между ними.
Он с улыбкой поднял на нее глаза; именно так он, наверное, улыбался и на телевидении, чтобы произвести впечатление, горько подумала она. Да, зубы у него слишком белые… слишком ровные… Но тут она вдруг заметила небольшую щербинку на переднем зубе, и, как ни странно, это ее чуть-чуть приободрило. Так-так, значит, мистер Совершенство не настолько уж и совершенен.
— Вот дополнение к вашему списку дел, — сказал он.
Чтобы взять у него список, ей пришлось подойти к столу так близко, что ноздри ее уловили тонкий свежий запах его кожи. Он не пользуется одеколоном, сердито подумала она. Одной из черт, которая ей всегда не нравилась в Биване, было его пристрастие к крепким мужским одеколонам. Ей так и не удалось убедить его, что это скорее отталкивает, чем притягивает.
— Хотите кофе? — предложил Дэниел. — Присаживайтесь. Я попытаюсь изложить вам вкратце суть каждого дела. А после этого мне бы хотелось, чтобы вы прочитали их сами и сделали свое заключение.
К счастью, когда он это говорил, она уже стояла к нему спиной, ища предложенный кофе. Кофеварка и плитка скромно стояли рядом с коробкой с игрушками; здесь же были и фарфоровые чашки. Каким же гигантским самомнением обладает этот человек! — вскипела она про себя, наливая себе кофе. Что это он затеял? Решил проверить ее?.. Словно она ребенок, которому нужно написать диктант. Но тут в голову ей пришла еще одна, куда более беспокойная мысль. А что, если это на самом деле экзамен? И если она провалится… Если ее заключения не совпадут с его суждениями, не воспользуется ли он этим, чтобы лишний раз напомнить ей о ее некомпетентности, не попытается ли выгнать ее?
Добавляя молока в кофе, она даже чуть вздрогнула, вспомнив, какую бумагу она совсем недавно получила из банка, и почувствовав еще раз жизненную необходимость всячески держаться за эту работу. Зарплату ей назначили отличную, да и контора находится достаточно близко от родительского дома. И как бы ни было горько сознание зависимости, ей никуда не деться от того, что до тех пор, пока она не выплатит задолженность банку, она просто не может позволить себе платить за квартиру и уж тем более брать новый заем.
Банк вошел в ее положение и продлил срок выплаты задолженности, но тут в ней заговорила гордость. Она очень хотела выплатить все как можно быстрее. К тому же, как правильно говорит отец, чем дольше она будет тянуть, тем больше ей придется платить.
Состроив ледяную, ничего не выражающую гримасу, она повернулась и подошла к столу.
Садясь, она физически ощутила, как юбка заскользила вверх по бедрам, и ей стало очень не по себе. Она бросила быстрый взгляд на Дэниела Джефферсона, но тот смотрел в какие-то бумаги на столе и не поднял на нее глаз до тех пор, пока она не уселась.
Слушая его, она была вынуждена признать, что либо у него очень хорошая память, позволявшая ему с легкостью приводить множество подробностей, либо он полностью отдает себя каждому делу.
Она предпочла бы первое, тогда бы этот спектакль вполне вписался в облик человека, который так часто выступает в прессе. Но, пытаясь быть честной сама с собой, она не могла не признать, что, скорее всего, он целиком отдается работе. Хотя хороший адвокат совсем не обязательно бывает хорошим человеком, хмуро заметила она про себя.
Без пяти час, несмотря на то что они не добрались даже до середины списка, он остановился и сказал:
— Для первого раза достаточно. У меня деловой обед, и я вряд ли вернусь раньше трех. Так что, пожалуй, будет лучше отложить оставшееся до завтра.
Если вы пока ничего не придумали насчет обеда, наверху у нас есть общая комната.
— Спасибо, Джинни мне уже говорила.
Шарлотта произнесла это резко и сухо, и вдруг ощутила на себе его задумчивый взгляд. Она слегка покраснела, сердясь и понимая, что ей бы здорово досталось за это от матери, если бы та ее слышала.