Её голос задрожал, и она разрыдалась. Слова сейчас были бы лишними. Я молча придвинулся ближе и обнял её. Она сначала вздрогнула, но потом уткнулась в мою грудь и дала волю эмоциям.
Она, наверное, копила эту боль много лет. Лучше пусть она выйдет сейчас, чем будет разъедать её изнутри.
Я прилёг на кровать, всё ещё обнимая её.
Ты не сломаешься, Ханна. Я этого не позволю. Если я решил сделать тебя своей игрушкой, значит, буду заботиться о тебе. Ты больше не должна нести этот груз одна. Доверь его мне.
Никто больше не посмеет обидеть тебя, а тот, кто попробует, испытает поистине незабываемые ощущения.
На моём лице на мгновение появился кровожадный оскал, но затем я сосредоточился на том, чтобы успокоить плачущую девушку. Ханна постепенно успокоилась, слёзы прекратились, дыхание стало ровным. Она уснула прямо у меня на руках, словно ребёнок, которому наконец позволили расслабиться.
Я долго смотрел на её лицо, в котором ещё виднелись следы боли.
— Ты больше не одна, Ханна. — прошептал я.
Не желая тревожить её сон, я лёг рядом, всё ещё держа её в своих объятиях. Сегодня я, пожалуй, останусь здесь.
С утра, направившись первым делом в гильдию, я получил свой кулон железного ранга. Узнал также, что заданий нет — ни для железного, ни для серебряного ранга. Это было разочарованием. Ещё одна причина задуматься о переезде: в большом городе, я уверен, работы будет гораздо больше.
Отказавшись от приглашения Кроуэль подняться на второй этаж (не стоит слишком баловать её, пусть немного потомится в ожидании), я направился обратно домой.
Почти у самого выхода из гильдии я встретил Ханну, собирающуюся на охоту. Мы не обсуждали вчерашние события, но изменения, между нами, всё же произошли. Теперь Ханна как будто случайно касалась меня при каждом удобном случае: плеча, руки или спины. Это не было чем-то интимным, скорее жестом, который говорил о её потребности в близости и тепле. Она, наверное, с удовольствием бы просто обняла меня, как вчера, но ей не хватало смелости. Вчерашний момент был продиктован эмоциями, а сейчас её голову занимали сомнения и размышления.
— Собираешься на охоту? — спросил я, хотя ответ был очевиден.
— Да, ня, Сноу, а ты почему так скоро вернулся? Ты же вроде шёл в гильдию, ня, — сказала она, закидывая лук за спину.
— Да, но оказалось, что для меня сейчас просто нет заданий, — ответил я, качая головой и складывая руки на груди.
Ханна задумалась на мгновение, а потом, немного неуверенно, спросила:
— А ты не хочешь пойти со мной на охоту, ня? — Она теребила кончики волос, глядя на меня из-под ресниц.
Учитывая, что делать мне всё равно было нечего, выбор был очевиден: охота с Ханной, где я мог бы ещё больше её расположить к себе.
— Почему бы и нет, — ответил я с тёплой улыбкой.
Её лицо озарила сияющая улыбка. Она радостно подпрыгнула, потом немного замялась, но всё-таки схватила меня за руку.
— Отлично, ня! Я научу тебя всем премудростям охоты, ня! — сказала она, прижимая мою руку к своей мягкой груди.
— Жду с нетерпением, — сдержанно улыбнулся я.
Некоторое время спустя.
— Вот видишь, ня? — Ханна указала пальчиком на следы лап на снегу.
— Судя по всему, это следы лисицы, ня. По расстоянию между ними можно определить, шла ли она спокойно, ня, оглядывалась или бежала. А судя по этим следам, она бежала, ня, и довольно давно, ня. Возможно, она ранена, ня, но крови не видно. И на лапу она не хромала, ня, значит, скорее всего, убегала от хищника, ня.
Её анализ был впечатляющим. Всего несколько следов — и она рассказала так много.
— Будем преследовать её? — спросил я.
Ханна задумалась и покачала головой.
— Нет, лучше не стоит, ня. Тот, кто её преследовал, может быть монстром, ня. Пойдём лучше проверим последнюю ловушку, ня. Если она пуста, ня, придётся довольствоваться сегодняшними белками, ня, и остатками вчерашнего оленя, ня, — сказала она, направляясь в сторону от следов.
Было забавно наблюдать за ней. Во время охоты она становилась сосредоточенной и серьёзной. А как она принюхивалась, слегка задрав носик, — это была чистая милота.
Однако охота оказалась менее продуктивной в плане сближения, чем я рассчитывал. Ханна относилась к делу серьёзно, так что здесь не было места глупостям или шуткам. Я ждал момента, чтобы задеть её эмоции — радость, страх или удивление. И вскоре мне представился такой случай.