Если я не ошибаюсь, таких называют гоблинами. Спросите, откуда я это знаю? Да хрен знает, просто знаю — и всё.
Вообще, в этой хижине было много всего, за что можно зацепиться взглядом: черепа на стене, различные склянки с плавающим неизвестным содержимым.
Но затем мой взгляд упал на старушку, сидящую посередине комнаты перед костром. Её острый глаз неотрывно следил за мной, в то время как второй был мертвенно бледным. На морщинистом лице играла лукавая улыбка.
Её чёрный балахон скрывал всё тело, а на голове было что-то наподобие длинного парика из перьев, полностью закрывавшего волосы.
— Ах, Ханночка, это ты, — добродушно сказала старушка, переведя взгляд на Ханну.
— Давно же ты не навещала бабушку, — притворно посетовала она.
— Да, извините бабушка Вельма, что так долго не заходила проведать, ня, много всего случилось, ня, — виновато ответила Ханна.
— Ха-ха-ха, не обращай внимания на слова этой старушки, я просто пошутила. У молодых людей всегда много дел.
— Хорошо, ня, — облегчённо вздохнула она.
Сколько ни всматриваюсь, они точно не похожи. Конечно, она может прятать хвост под плащом, но уши у неё обычные, как у меня. Однако отношения между ними довольно тёплые, как у родственников. Интересно, а у меня какие отношения с родителями? Есть ли у меня братья или сёстры?
А может, у меня и вовсе никого нет. Это я узнаю только тогда, когда верну свою память.
— Присаживайтесь, дорогие мои, — знахарка указала на подушки напротив себя.
Когда мы присели, бабка снова начала прожигать меня любопытным взглядом.
Я же отвечал ей своим равнодушно-высокомерным взглядом. Так мы и играли в гляделки, пока старушка не перевела взгляд на Ханну.
— Интересного ухажёра ты себе нашла, Ханночка. Впервые вижу кого-то с такой внешностью, — хихикнула Вельма.
— В… вовсе нет, он не мой ухажёр, ня! — Я нашла его в лесу без сознания, и он потерял память, поэтому мы и пришли к вам, бабушка Вельма, ня, — проговорила Ханна на одном дыхании.
— Хоо? Вот как, — знахарка снова всмотрелась в моё лицо, но, будто не найдя того, что искала, снова повернулась к Ханне.
— Я так понимаю, ты не сегодня его нашла. Почему сразу не обратилась ко мне? — с недовольством спросила старушка.
— Н… ну, на нём не было ран, ня, поэтому я подумала, что сама смогу его выходить, ня.
Бабушка Вельма тяжело вздохнула и покачала головой.
— А если бы он оказался плохим человеком и что-то сделал с тобой? Доброта добротой, но и о своей безопасности забывать не стоит, — поучительно отчитала её знахарка.
— Я поняла, ня, — не поднимая глаз, ответила Ханна.
Пока они о чём-то разговаривали, я залип на огонь. Чем больше я на него смотрел, тем разнообразнее плясали огоньки, словно зазывая присоединиться к ним. Мои веки с каждой секундой тяжелели, но неожиданный хлопок в ладоши заставил встряхнуться и прогнать наваждение.
— Ну что ж, голубчик, давай-ка посмотрим, что там с твоей памятью, — сказала знахарка, подойдя ко мне и положив руку на мою голову.
Сначала ничего не происходило, но потом она начала произносить слова. Я вроде бы слышал их, но смысл ускользал от меня. Её ладонь начала нагреваться, и тепло перетекало в мою голову.
Внезапно я почувствовал резкую боль, а бабка отдёрнула дрожащую руку, словно её ужалило насекомое.
— Интересно, — проговорила знахарка, разминая морщинистую руку.
Бабка неспешно вернулась на своё место, сначала посмотрела на Ханну, потом на меня.
Да давай уже, чего гоблина за тестикулы тянешь? Говори, что там с моей памятью!
— Твоя память запечатана! — серьёзно проговорила она. — И запечатана как минимум девятым кругом.
Ханна удивлённо ахнула.
И? Это плохо? Хорошо? Нормально? На этот счёт в моей голове ничего не всплыло — лишь пустота. На что-то моя память реагирует, а на что-то нет. Как же это бесит!
А ещё бесит, что мне никто ничего не объясняет. Вы случайно не забыли, что у меня, вообще-то, память запечатана? Может, посвятите и меня в подробности — я с удовольствием вместе с вами поахаю.
— И это плохо? — спросил я, барабаня пальцами по ноге.
Ответила на мой вопрос Ханна:
— Да, это точно нехорошо. Сила магов измеряется магическими кругами, которые они создают вокруг сердца. Чем больше магических кругов, тем могущественнее человек. Девять кругов — это максимум, на который способны все расы, кроме драконьей. Но у них магия измеряется совершенно другими масштабами, — она положила руку на моё плечо и, немного помедлив, продолжила:
— Снять такую печать может только маг того же уровня или выше. По всему миру их насчитывается не больше двенадцати. Но в нашем королевстве есть только один такой маг, и это Даниэла Кристенсен, королева. О других же ничего не известно.