– Ты? Зеонец? Ты тоже собираешься идти в Канцелярию?
– Это моя борьба – даже в большей степени, чем твоя!
– Если ты решишься рискнуть, Дара, – спокойно произнёс Кирк, – то у меня есть идея, которая просто обязана сработать.
Это был вызов, который она не могла не принять.
Для маскировки они использовали шикарную машину какой-то нацистской шишки. И униформу Гестапо. Спок и Айзек были в солдатских шлемах, но Кирк, взваливший на плечо съёмочную камеру, нацепил капитанские знаки отличия. Спок и Айзек несли вспышки для фотоаппаратов.
Увидев охранников у входа в Канцелярию, Кирк ловко поднял камеру на уровень их лиц и скомандовал:
– Повернитесь к свету.
Охранники злобно покосились на сверкнувший вспышкой фотоаппарат.
– Эй, ты! Какого чёрта тебе здесь надо? – буркнул один из них.
В следующую секунду у тротуара затормозила машина и из неё вышла Дара. Кирк, Спок и Айзек тут же окружили её, щёлкая фотоаппаратами. Девушка ослепительно улыбнулась в камеру и поднялась по ступенькам. Троица, продолжая сверкать вспышками, последовала за ней. Охранники узнали Дару. Проходя мимо них, она сказала:
– Особая бригада документалистов Фюрера. Дверь, пожалуйста, лейтенант. И не забудьте улыбаться, когда я буду входить.
Совершенно ослеплённые, но улыбающиеся охранники отворили дверь.
"Группа проникновения" быстро двинулась вперёд по коридору. Дару била крупная дрожь. Спок приблизился к Кирку и прошептал:
– Знаете, капитан, я начинаю понимать, что вы, земляне, находите приятного в азартных играх. Как бы тщательно не просчитывалась вероятность успеха, элемент риска определённо доставляет некоторое удовольствие.
Кирк невольно ухмыльнулся.
– Мы ещё сможем сделать из вас человека, мистер Спок – если только проживём достаточно долго.
Наконец они добрались до большого зала, где собрались, похоже, все высшие чины этого нацистского мирка – от высоких знаков отличия рябило в глазах, а галдёж стоял такой, что Кирк мог бы заорать, что он шпион, и его бы не услышали.
– Откуда войдёт Фюрер? – спросил капитан Дару.
– Он не придёт. Они увидят его на этом экране, – и Дара указала на большой экран, висящий высоко, на дальней стене зала, – а передача будет вестись из специальной комнаты, где всегда присутствуют два особо крутых охранника.
Тут Кирк приметил в задней стене зала окошко, задрапированное плотной тканью. Его охраняли два солдата.
– Где вход в эту комнату?
– Это специально обученные охранники, капитан.
– Где? – повторил Кирк.
– Прямо и вниз по коридору.
Кирк осторожно выглянул в коридор. Чуть ниже действительно была дверь, по бокам от неё стояли два охранника с автоматами. Один из них периодически заглядывал в маленькое окошко, проделанное в двери.
– Вы ведь не собираетесь проникнуть туда, верно? – прошептала Дара, не переставая дрожать.
– Мы только заглянем, – небрежно ответил Кирк.
– Вывести из строя охранников – не проблема, дайте мне только пистолет, – кровожадно произнёс Айзек, – этот "центр телевещания" весь размером с чулан – скорее будка, а не комната. Я мог бы прострелить её через дверь.
Кирк повернулся к нему, как ужаленный.
– Мы здесь не для того, чтобы утолять вашу жажду мщения. Нам нужен Гилл и нужен живым, ясно?
Айзек угрюмо кивнул, сдаваясь.
Они двинулись вперёд по коридору. Охранник шагнул им навстречу, поднимая оружие. Кирк моментально превратился в чертовски усердного оператора-документалиста.
– Одну минутку, – обратился он к охраннику, – это для записи речи, во время которой Фюрер огласит своё окончательное решение. Так сказать, репортаж о происходящем за кулисами.
– Мы хотим запечатлеть людей, ответственных за безопасность Фюрера, – подхватил Айзек, – людей, которые помогают ему претворять в жизнь его великие решения!
Присутствие Дары успокоило охранника. Он вернулся к двери и, застыв в картинной позе, повернулся профилем в камеру. Кирк подозвал второго солдата.
– Вы встаньте здесь. Я хочу снять вас вместе, с оружием наизготовку. Отлично. Теперь здесь.
Постепенно отводя охранников от двери, Кирк старался располагать их так, чтобы Спок мог незаметно заглянуть в окошко. Наконец вулканиту это удалось и он сразу же увидел Джона Гилла, неподвижно сидящего за столом, лицом к телевизионной камере. Спок кивнул Кирку и тот позволил охранникам вернуться на места.
– Благодарю вас, – кивнул им Кирк, – может быть, мы сделаем более подробное интервью позднее.
Спок приблизился к Кирку.
– Это Джон Гилл. Но он не двигается, даже ни разу не переместил взгляд, капитан.
– Возможно, это часть его плана – этакая полубожественная отрешённость.
– Или глубокий психоз, – заметил Спок.
– А может, всё ещё проще – он, возможно, накачался наркотиками. Нам нужен Маккой, мистер Спок, – Кирк повернуся к Даре, – есть тут место, где мы могли бы укрыться на несколько минут? Я хочу вызвать подмогу. Нет времени объяснять. Подойдёт любое укромное место – хоть туалет.
– Гардеробная, – предложил Айзек.
Оставшись вдвоём, Кирк и Спок настроили коммуникатор. Он открылся с привычным щелчком.
– Спок вызывает "Энтерпрайз". Ответьте, "Энтерпрайз".
Связь была чертовски плохая. Ухура лихорадочно манипулировала с переключателями.
– "Энтерпрайз" на связи, это лейтенант Ухура.
Кирк выхватил у Спока коммуникатор.
– Говорит капитан. Маккоя дайте, быстро.
– Есть, сэр. Мы плохо слышим вас. Вы на девятой отметке самой низкой полосы частот.
– У нас тут небольшие сложности, Ухура. Введите кое-какие исторические данные в компьютер секции пошива униформы. Я хочу, чтобы Маккой был одет как офицер Гестапо, Нацистская Германия, Земля, 1944 год. В чине полковника.
– Есть, сэр. Доктор Маккой на связи.
– Маккой здесь, капитан.
– Боунс, ты нам нужен. Координаты уже в транспортной комнате.
– Что у вас там, Джим?
– Мы нашли Джона Гилла. По крайней мере, мы его видели. Возможно, он накачан наркотиками или находится под гипнозом, а может, рехнулся. В общем, ты разберёшься. Поторопись с униформой.
В гардеробную заглянула Дара, лицо её было мертвенно-бледным.
– Айзек только что слышал разговор двух охранников. Они засекли вашу передачу и определили, что она велась из здания. Они начали искать нас.
Кирк снова включил коммуникатор.
– Кирк вызывает "Энтерпрайз". Что у вас там?
– Доктор в транспортной комнате, сэр. У него небольшие проблемы с униформой.
– Передайте ему – пусть спускается голым, но чтобы был здесь немедленно. Отбой.
Но ближайший к ним угол комнаты уже осветился знакомым мерцанием транспортного луча. Дара обернулась и на её до этого встревоженном лице отразилось изумление, когда переливающиеся искры соединились, образовав щуплое тело Маккоя. Лицо у доктора было уже заранее недовольное. Мундир униформы небрежно висел у него на плечах, в руках он держал ботинки.
– Так это правда, – прошептала Дара, – я не смогла поверить вам до конца, но это… это потрясающе.
Маккой плюхнулся на скамейку и начал одевать ботинки.
– Этот идиотский компьютер ошибся в размере. Правый ужасно жмёт, – он сердито рванул ботинок на себя.
– Доктор, есть вполне логичный выход из этого положения, – заметил Спок, игнорируя фразу об "идиотском" компьютере, – если пространство, отведённое для ваших пальцев, слишком мало, вы можете расширить его, оказав давление на противоположную сторону ботинка. У нас не так много времени, чтобы расходовать его на излишнюю эмоциональность.
Маккой бросил на вулканита кислый взгляд, но последовал совету и ботинок наконец был одет.
– Это доктор Маккой, начальник нашей медицинской службы, – сказал Спок Даре, – доктор, это Дара, одна из руководителей национал-социалистической Партии.
– Как поживаете? – буркнул Маккой, натягивая мундир, – что там насчёт Джона Гилла, Джим?
Внезапно дверь распахнулась под чьим-то сильным ударом. В комнату ворвались двое солдат-штурмовиков с автоматами наперевес, а за ними вошёл Инэг; выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
Вся компания застыла, ожидая немедленной смерти. Дара опомнилась первой, а так как умирать ей не хотелось, она поспешно забормотала первое, что пришло ей в голову: