— В чем?
— Что никогда не бросишь меня и будешь любить до гробовой доски.
— Юрка, мне уже надоели твои приколы. Отпусти, — Эдита начала сердиться. — Разве мало тебе того, что я дала согласие на нашу помолвку?
— Мало. Говори…
В это время дверь распахнулась и на пороге появился Хоттабыч. Увидев посреди комнаты дочь в объятиях журналиста с тарелками на вытянутых руках, спикер улыбнулся уголками губ.
— Прекрасная скульптурная композиция, — иронично сказал он и сделал шаг в сторону, освобождая дорогу гостю, стоящему за его спиной. — А я не один. Прошу любить и жаловать — депутат Михаил Петрович Пантов.
Агейко, смутившись, ослабил руки, Эдита, густо покраснев, нырнула под них, высвободилась из плена и, на ходу бросив дежурное «Здрасьте», унеслась на кухню, где разваривалась картошка.
— Кажется, мы вторглись не вовремя, — словно сожалея о случившемся, посмотрел на Хоттабыча гость, и, повернувшись к Агейко, который все еще держал на вытянутых руках тарелки, с деланным сожалением заметил: — Обидно, что я не могу вам подать руки.
Агейко наконец пришел в себя и, не скрывая враждебности к гостю, ответил:
— Иногда, чтобы не запачкаться, стоит держать в руках что-нибудь увесистое.
…Хоттабыч потянулся к запотевшему графинчику с водкой, открыл пробку, разлил по рюмкам. Он поднял свою, приглашая сделать то же самое и остальных:
— Что за праздник у нас сегодня в доме, дочка?
Эдита, разминая вилкой картошку, пожала плечами и покосилась на Пантова, который, не притрагиваясь к еде, буравил ее глазами.
— Да какой праздник! Так…
— Не скажи. А любимый мамин сервиз на столе? А несметное количество салатов? А…
— Мы с Эдитой решили пожениться, — чтобы снять дальнейшие вопросы, вступил в разговор Агейко. — Поэтому, как говорится, я пришел просить вашего родительского благословения…
Хоттабыч счастливо улыбнулся:
— Это так, дочка? Что же ты до сих пор молчала?
Эдита подняла рюмку, зажала ее в ладонях и, не сказав ни слова, с нежностью посмотрела на отца.
— Только мы хотели, — продолжал Агейко, взглянув на Пантова, — отметить это событие в тесном семейном кругу.
— Незваный гость хуже татарина, — с готовностью покинуть стол тут же привстал Пантов.
— Ну что вы, Михаил! — взял его под руку Хоттабыч. — Это даже хорошо, что вы оказались за этим столом. Будете сватом. Вы как смотрите на эту общественную должность, дети?
— На Руси есть такая пословица, — словно самому себе ответил Агейко, — холостого сватать не посылают. А как мне известно, Михаил Петрович в свои тридцать семь все еще не женат.
— Могу на ваш выпад тоже ответить пословицей, господин Агейко. На Руси также молвят, что худой жених сватается — и доброму путь кажет…
Эдита с неодобрением посмотрела на Агейко, а затем впервые с заметным интересом подняла глаза на Пантова, который словно только того и ждал, чтобы ему позволили остаться и присутствовать на застолье, да еще столь торжественном. Он снова опустился на свой стул.
— Ну что мы будем с вами пикетироваться, не в думе ведь, — совсем по-дружески обратился Пантов к Агейко. — Опять же, как говорится, пригож колчан стрелами, а обед пирогами. И у меня есть ради такого события гостинец. — Он засуетился, встал из-за стола и кинулся к дипломату, который лежал на кресле. Суетливо принялся крутить диски наборного замка, затем открыл крышку и, выбросив на журнальный столик несколько полиэтиленовых папок с документами, извлек французское шампанское «Мадам Клико», бутылку коньяка и небольшую коробочку «Зефир в шоколаде».
— Хотя и говорят, дескать, чужому товару цены не устанавливай, — но что же за сват без шампанского! Эдита Александровна, у вас найдутся фужеры?
Эдита, мило улыбнувшись в ответ на просьбу, поставила рюмку с водкой на стол, молча встала, направилась к буфету и сняла с полки четыре фужера на длинных ножках.
Пробка с грохотом улетела в потолок, и Пантов, наполнив фужеры, поднял свой:
— Дай бог с тем венчаться, с кем и кончаться!
Агейко к шампанскому не притронулся. Опрокинул водку в рот и поставил рюмку на стол. Эдита заботливо подвинула поближе к жениху салатницу. Но он и не взглянул на закуску.
— Сдается мне, господин Пантов, что в этот дом с такими подарками, — Агейко кивнул на бутылку «Мадам Клико», — вы готовились сегодня попасть вовсе не на сватовство…
— Конечно, нет. Откуда я мог знать о помолвке? — аккуратно цепляя вилочкой салат, простецки ответил Пантов. — Но рассчитывал, честно признаюсь, на чудесный ужин, какой может приготовить только Эдита Александровна. В прошлый раз она нас с Александром Серафимовичем накормила замечательными котлетами. Ну что, как говорится, между первой и второй даже муха не должна успеть пролететь…