«Неужели об этом не знает губернатор?» — подумал Агейко и перевернул лист. На следующей странице была представлена краткая бизнес-биография на самого председателя банка. Быстро прочитав ее, Агейко сделал вывод: если бы в России все люди трудились с такой интенсивностью, выдумкой и размахом, как преступники, страна давно бы уже вышла на путь процветания…
Но и это была не самая главная новость, которая поразила его. Настоящая фамилия Бурмистрова, человека, несколько лет назад основавшего в их области банк, была Докучаев. Леонид Докучаев. Это казалось просто из области фантастики! Значит, вор в законе Докучай не умер, а живет себе припеваючи, изменив имя и внешность!
Агейко помнил, как сам писал о безвременной смерти Лехи Докучаева. Да и как было не помнить! На его похороны съехался весь уголовный мир страны. Умер он не от кровавых разборок, а после автомобильной аварии, в специальном отделении одной из московских больниц. И хоронили его там, в столице. На поминках местные подельщики с уважением вспоминали о том, что за свои сорок девять лет, отведенных ему Богом, ровно половину он отсидел в тюрьме. Шесть ходок, и все от звонка до звонка. Он с честью пронес звание «вора в законе» и за всю жизнь ни разу не дал ни одного показания, не подписал ни одного протокола.
Агейко, все еще потрясенный новостью, сковырнул пробку с новой бутылки, окончательно уверовав, что место Лехи Докучаева на московском кладбище занимает кто-то другой. А это значило, что вор по кличке Докучай лихо обвел вокруг пальца своих же подельщиков, похоронил прошлое и ушел в цивилизованный бизнес.
Но разве об этом напишешь в статье? Вот так, сразу?
7
Поздним вечером, сидя в кабинете у Петяевой, Пантов и не подозревал, что за стеной на кожаном диване бок о бок расположилась Клякса и Пьер Кантона.
Час назад госпожа Петяева отдала в их распоряжение лучшую комнату, которая в центре знакомств предназначалась для разговоров с глазу на глаз между женихами и невестами. Но перед встречей велела наложить макияж на чуть видневшийся синяк под правым глазом Кляксы, напоминавший о недавнем ночном инциденте в пригородном доме отдыха, и надеть не вульгарное короткое платьице, в которых девицы представали перед клиентами, а деловой костюм. Светка, не понимающая, чего от нее добивается директриса, скривила губы и передернула плечиками: мол, какая разница, что с себя снимать перед пьяным клиентом. Но когда она все же выполнила волю хозяйки, та жестом попросила ее присесть на стул и объяснила, что у француза в отношении Светки Марутаевой очень большие намерения, которые могут быть выгодны не только ей, Кляксе, но и заведению мадам Петяевой.
— А сколько ему лет? — лишь поинтересовалась Клякса.
До сей поры спокойная директриса вдруг вышла из себя, в гневе хлопнула ладонью по столу:
— Да пусть все сто! Какая тебе, проститутке, разница! — и, взяв себя в руки и немного успокоившись, примирительно пояснила: — Я ведь беспокоюсь не только о прибыли своего заведения, но и о вашей дальнейшей судьбе. А такой клиент, как француз, — это подарок. Денег у него куры не клюют. Бизнесмен далеко не средней руки. Тебя, дурынду, на всю жизнь обеспечит.
…Когда Клякса увидела Кантона, на сердце стало спокойнее. Он не был стариком, хотя и юношей его тоже было назвать сложно. Ей не составило большого труда догадаться, что французу с конопушками на лице было лет около сорока. Впрочем, он и выглядел на свои годы. Как говорят, ни убавить, ни прибавить.
— Вы были женаты? — стеснительно спросила Клякса, сделав маленький глоток из бокала. Такого прекрасного вина ей никогда пить не приходилось.
Француз, скучно перечислявший количество своих виноградников, немного оживился:
— О нет! Во Франции трудно найти себе постоянную подругу жизни.
— Почему? — удивилась Клякса. — Я так много читала о том, что в вашей стране практически не существует проблемы одиночества. Ведь француженки в этом вопросе так раскованы, совсем без комплексов…
— Да, это так, — подтвердил Кантона и смутился, — но общая постель, как вы выразились, с раскованной женщиной — это не решение проблемы одиночества. Это решение обыкновенной человеческой потребности. Но вы, Светлана, заметили, наверное, что я уже не в том возрасте, чтобы каждую ночь демонстрировать свою раскованность.
— Все равно не понимаю, — она сделала удивленное лицо. — Вы, как мне известно, удачливый бизнесмен, состоятельный человек и…