Сердюков, казалось, не слышал Теляшина.
— Тебя проводить? — спросил он, когда молния на сумке с визгом была застегнута.
— Не стоит, Виктор. Нас могут увидеть по дороге на вокзал. Прятаться так уж прятаться.
Он хотел поцеловать ее на прощание, но Леночка уклонилась.
— Потом, Виктор. Потом. Вернешься — будет белка, будет и свисток.
Она первой вышла из летней кухоньки, где их приютил хозяин.
…К концу дня Сердюков с Теляшиным еле волочили ноги. Они побывали на трех водонасосных станциях и сейчас направлялись к четвертой, которая располагалась за границами Марфино. Но Сердюков, как оказалось, был не первым гостем, посетившим водообъекты за последние сутки. Сопровождавший их рабочий, давний товарищ Теляшина, рассказал, что они точь-в-точь следуют по маршруту француза Пьера Кантона, еще вчера на шикарном джипе объехавшего предприятия.
Как доложили Сердюкову, Кантона обещал, что в случае приватизации все станции будут модернизированы, бригадиры пройдут стажировку во Франции, а новые хозяева тут же найдут средства для улучшения жилищно-бытовых условий в поселке. Что же касается зарплаты, тут француз улыбнулся и заверил, что выдавать ее будут вовремя, а по желанию даже в валюте.
Сам Сердюков не любил раздавать обещания направо и налево, хотя среди остроумных кандидатов этот метод назывался «хождением в народ». Он вникал в проблему, обещал помочь, но никогда не гарантировал успеха.
И теперь по выражению глаз водников Сердюков мог догадаться, что была бы возможность — большинство из них в день выборов опустили бы свои бюллетени за кандидатуру самого Кантона, хотя тот, расписывая им грядущие прелести новой жизни, просил поддержать кандидатуру Пантова.
В Марфино они вернулись за полночь. Теляшин поплелся домой готовить ужин, а Сердюков, превозмогая усталость, все-таки решил заскочить на телефонный узел и дозвониться до города. Ему хотелось услышать голос Леночки, узнать, как она добралась.
Помощница словно ждала его звонка.
— Это ты, Виктор? — сразу спросила она, подняв трубку.
— Я, — ответил он и почему-то замолчал, забыв о том, о чем хотел спросить.
— А я приехала только два часа назад, — чтобы занять паузу, сказала девушка.
С тех пор как они расстались, прошло больше половины суток. Леночка давно должна была быть дома.
— Как два часа назад? — предчувствуя неладное и вспоминая утренний сон, встревожился Сердюков.
— Я опоздала на утренний поезд и пешком отправилась в соседний поселок на автобусную станцию.
— Ты ехала автобусом?
— Нет. На попутке. Теперь угадай с кем?
Сердюков ощутил, как отчаянно забилось сердце. Он уже знал, что француз покинул Марфино утром.
— С Кантона? — спросил он, втайне надеясь, что ошибается.
— Ты умница, Виктор, — ласково ответила Лена, но ему показалось, что в ее голосе нет былой нежности. — Приедешь, я тебе все расскажу. Мы с ним о многом успели поговорить. И о тебе в том числе.
4
Денис Карлович Бурмистров отказался от встречи с Агейко. После телефонного разговора он решил, что никаких очных ставок не будет. Дипломатично сославшись на занятость, он попросил, чтобы журналист оставил у секретаря заготовленные для интервью вопросы. И теперь листок с грифом областной газеты и двумя десятками, как показалось Бурмистрову, совершенно глупых вопросов лежал у него на столе.
Он взял листок в руки, прочитал первые строки: «Чем вы увлекались в детстве?», «Какой вуз вы окончили?», «Ваша первая предпринимательская удача?», «Как вы стали бизнесменом?», «Были ли у вас примеры для подражания?», «Имеет ли право банкир быть жестоким?»…
— Какая белиберда! — Денис Карлович брезгливо отбросил листок на край стола. Можно было бы вызвать помощника, попросить, чтобы тот ответил на эти вопросы, используя автобиографические и анкетные данные, которые хранились в отделе кадров банка. Он сам когда-то заполнял эту анкету, сам выдумал себе образование и, купив чистый диплом и трудовую книжку, аккуратно заполнял их, согласуя данные о рождении с собственными фантазиями о трудовой и предпринимательской деятельности.
Бурмистров уже потянулся к кнопке селектора, но в последний момент что-то его остановило: неспроста такой умный и опытный журналист, каким считался Агейко, подсунул ему эту дешевку с вопросами. В чем подвох?
— Чем вы увлекались в детстве? — теперь уже вслух прочитал он первый вопрос и задумался. Чем-чем? Мелким рэкетом. Брал под защиту слабеньких одноклассников, отпрысков состоятельных родителей, и за услуги взимал дань. «Какой вуз заканчивал?» Улично-карманный. А первой предпринимательской удачей был сорванный под покровом ночи с дверей табачной палатки замок…