Мама обещала забрать сына на выходные, завтра как раз пятница. Подожду Машу, предложу подвезти, покажу себя галантным и воспитанным, я ж не кот помоечный, в конце концов! Даааа, Диман, совсем кукуха набекрень. Ну да ладно. Вспомним молодость, тряхнем стариной. Почему-то я уверен, что если Маша ко мне оттаит и впустит в свою зону комфорта, то я буду самым счастливым. Такая женщина не может постоянно быть суровой, чем её маска злее, тем мягче она без маски, так я думаю. Точнее мечтаю. Как юнец зелёный сижу и мечтаю о женщине, которую видел два раза. Прям под кожу влезла. Поиск по соцсетям не дал результатов, страниц её нигде нет, а все упоминания в интернете сводились к публичным отчётам по поделанной работе её подразделения. Ну никак не подобраться к ней без формы.
Оооо, Маша без формы, наверное, будет просто огонь. Откинул голову на спинку кресла и начал представлять. Организм не заставил себя долго ждать. По телу подбежала лёгкая дрожь. Я хочу эту Машу. Эх, Маша, хороша да не наша. Но это мы скоро исправим, и уже не я один буду покрываться мурашками. Пора переходит от фантазий к делу. Тут главное чтобы она меня не упрятала в кутузку. Мало ли, пришьёт оскорбление сотрудника или преследование. Она в кодексах лучше разбирается. И не посмотрит на то, что я на неё со слюной вяло текущей смотреть буду, оформит как преступника и буду не её вечером в ресторане угощать, а дежурного в камере анекдотами потчевать.
Но это всё лирика. Завтра я пойду на пробный штурм моей крепости. И если хоть один кирпичик треснет, я не отступлю. Моей будет. Не знаю как. Не знаю, как с сыном буду объясняться. Она-то уже знает о нём. Но будь что будет. Как в омут с головой.
Глава 8
Маша
Рабочая рутина не оставляет порой места для мечтаний, да и это хорошо. Вечерами , когда мы с Юлей возвращаемся с работы, готовим ужин, садимся перед телеком и очень часто засыпаем по разные концы дивана. Но сегодня моя названная сестренка оказалась какой-т взбудораженной. На вопросы, что происходит, отнекивалась, пыталась уйти от разговора, переводила темы на меня и мою не слишком веселую службу. Но раз уж мы решили, что теперь семья, нам просто необходимо искать точки соприкосновения, выкладывать накопившееся, а не жить общим детдомовским прошлым. И я решила, что чего бы мне это не стоило, но сегодня вытрясу из Михеевой, что произошло. Я же чувствую, и меня от этого ощущения просто холодным потом пробивает. - Так, - дернула ее за рукав, - садишься и все мне рассказываешь. Поняла? - Эй-эй, лейтенант, полегче на поворотах, разговаривая со старшим офицером по званию, - опять эта ее маска фарфоровая, на которую нанесли слой пыльной ухмылки. - Юля, хватит, сними с мозгов погоны, расскажи, я боюсь за тебя. - я села напротив нее за стол на нашей маленькой кухне, пока она заваривала нам на вечер ароматный клубничный чай. - Мань, я, бля, сама боюсь, - неожиданной тихо и грубо выдала она мне, глядя в глаза. А в этих синих озерах впервые я видела такую гамму чувств. Там и страх, и ненависть, и дикое какое-то помешательство. - Я собрала доказательства, кто в нашем порту оборудовал склад с боеприпасами, я собрала всю доказательную базу, я указала в отчете во всех подробностях кто эти люди, что они делают. Из отчета понятно, что они не коллекцию пулек там собирают. Отнесла отчет начальству. Через час мне дознаватель принес отчет и сказал убрать его подальше в сейф, иначе мне не жить. И знаешь, так обыденно сказал, будто у нас каждый день спокойно можно вместо утреннего кофе хлопнуть полицейского. Юля замолчала, глядя перед собой в пустоту. Наверное перед глазами всплыл образ нашего дознавателя. Редкостный тип. Но, наверное, в его работе и нельзя быть душкой. - Ну так а с твоим настроение чего? Ну не взяли они дело на рассмотрении, не стали вникать, забили, я не понимаю, почему тебя так колошматит... - я на самом деле пока мало понимала масштаба катастрофы. - А мне вчера позвонили по внутренней связи в кабинет, - проговорила Михеева загробным голосом, - и сказали, если не сожгу свой сейф, то меня найдут лет через сорок по кускам в одном из этих складов в порту. И тут меня прошиб пот. По внутренней связи? Кто-то из своих прикрывает? Или свои сами это творят? Закон больше не защищает? Теперь закон переступил сам себя? Что будет с моей сестричкой недавно обретенной? Сама сотрудник, знаю, что мы каждый месяц ездим на стрельбы, что мы умеем управляться с оружием, умеем возбуждать и закрывать дела, умеем быть убедительными для простых гражданских людей. И от этого становится еще больше не по себе. - Ну и что ты думаешь делать? - решилась задать я вопрос, который внезапно прорезал мое затуманенное сознание. - Доводить до конца. Конца дела или своего конца. Не важно. Но прокурор получит это дело на стол, а там пусть сам решает, что с этим делать. Меня скорее всего , в живых на тот момент уже не будет. Ну или посадят свои же. Им не в первый раз избавляться от сотрудников. - она горько вдохнула, сделала большой глоток заварки прямо из носика чайника, поморщилась то ли от вкуса крепкого, то ли от кипятка, и выдала с ироничной ухмылкой, - Вроде уже не нулевые, а оборотни в погонах до сих пор живы в рядах МВД. И в этот момент я поняла, что она реально собралась добиваться решения своей проблемы. Она не оставит просто так ни эти склады с вооружением, ни этот звонок с запугиванием. Мы сироты. Мы у себя одни, если не считать нашей с ней дружбы. Нам терять нечего. Но я бы струсила на ее месте, я не смогла бы вот так смело бросаться в огонь. Мы не знаем, кто стоит за этим звонком. Не знаем, что можно ожидать завтра на работе. Но знаем точно, что Юлька накопала огромную кучу дерма на местного воротилу бизнеса, который не гнушался кровью. Вряд ли он опустился бы до того, чтобы угрожать по телефону какой-то капитанше. Да и звонок был внутренний. Соседний отдел? Наш отдел? ГУ МВД? Откуда???? Вопросы не помогали успокоиться, а только еще больше раззадоривали нервы. Не к месту в голове всплыла фраза из песни "Не сыпь мне соль на рану", как в дверь позвонили. Мы переглянулись. Половина одиннадцатого. Я предположила, что у Макса, соседа по площадке опять проблемы, пошла открывать, чтобы помочь. С меня все таки причитается за ту "палку", которую он помог мне срубить с магазином Димы Попова. Пока дошла до входной двери, перед глазами уже стоял образ Димы, так не вовремя подкинутый взбесившимся мозгом. За дверью никого не было. На придверном коврике лежал маленький пакет.