т времени сейчас пугаться того, чего не было и не будет. Подбери, наконец, сопли!», - Ева всеми силами пыталась уговорить себя и взять все под свой контроль, чтобы успокоить не только свои нервы, но и не на шутку разбушевавшуюся голову, которая каждый раз начинала думать совершенно не в том направлении, в котором надо было бы. - Здравствуйте, Ева-сан, - почему-то мужчина называл ее именно так после того, как они познакомились. Рёхей выглядел очень благодарным и весьма дружелюбным, нежели остальные люди, которых «посчастливилось» встретить Браун на протяжении всех этих дней. Пепельные волосы торчали в разные стороны, а некоторые короткие пряди спадали на лоб, имитируя на голове абсолютный беспорядок, который очень даже мужчине шел, поврежденная рука была тщательно перебинтована лично Евой, так как такое дело она больше не доверит никому из своих подопечных, опасаясь, что они могут где-то хорошенько напортачить. - Сколько раз я вас просил называть меня просто Рёхеем. - А сколько раз я вас просила звать меня Евой. Без каких-либо суффиксов «-сан», «-сама», «-чан». - в той же задорной манере парировала девушка, улыбнувшись своей самой задорной улыбкой. Светлая бровь Сасагавы изогнулась, из-за чего выражение его лица получилось каким-то наигранно хитрым, будто он принял эту незатейливую девичью игру, только ставя свои условия. Мужчина казался Браун довольно-таки приятным и добрым, поэтому она неосознанно тянулась к нему, чтобы снова поговорить на какие-то легкие и непринужденные темы, спросить как здоровье и есть ли жалобы на плохое самочувствие. - Хорошо, Ева. - подозрительно быстро сдал свои позиции мужчина, быстро кивнув головой. На лице Евы заиграла победоносная улыбка, а голубые глаза засверкали искрами удовлетворенности. - Чувствую я себя хорошо, даже очень. И все из-за ваших стараний. - Мне кажется, вы выздоравливаете скорее всего из-за врожденного крепкого здоровья и желания наконец-таки вырваться из палаты на волю, - издала смешок Браун, прикрыв рукой широкую улыбку, чтобы быть серьезной, но попытка сделать это с треском провалилась. - Я ведь права, мист... Рёхей? - Конечно, - без зазрения совести согласился мужчина. Ева поймала себя на мысли, что ей неохота заканчивать этот разговор вот так. Хотелось поговорить с ним о чем-нибудь еще, кроме его здоровья. Пусть даже о погоде! Погода - это же тоже какая-никакая, а тема. - Так определенно лучше. Скорее всего, как поняла сама Браун, последняя реплика предназначалась произношению его имени вместо привычного «мистер Сасагава»... На девичьих щеках появился едва заметный румянец смущения. Ева стала искать глазами хоть какой-то интересный предмет в комнате, чтобы снова привести свои мысли в порядок и окунуться в работу с головой. Но все в палате было как обычно: до тошноты белые стены (Ева решила поговорить с главным врачом по поводу того, чтобы их перекрасить в более приятный, нежели белый, цвет), окна с видом на центр города, кровать, рядом стоящая с ней капельница, цветы на полу, которые должны, по видимости, украшать палату, а не делать ее более страшной, но все было наоборот, небольшой шкафчик с ящичками, на котором лежали принесенная еда и сигареты... Сигареты? - Вы курите? В вашем-то положении? - округлила глаза Ева, взяв в руку эту ненавистную пачку сигарет, дым которых убивал в человеке все. - Как вам не стыдно! - Синьорина, вы неправильно все поняли! - Браун уже хотела в ответ огрызнуться, но почему-то отступила, ругая себя за дозволенную дерзость. - Это не мои сигареты. С одной стороны этому человеку хотелось верить, но с другой... Всегда в этой жизни было одно сплошное, такое больше НО, которое заставляло задумываться, а не вся ли эта жизнь имеет еще один смысл, совершенно другой, более правильный и легко понимаемый. С каждой мыслью начинаешь уже понимать, каждое, будь то явление или же простое тело, имеет в себе плохие качества. Ева не могла понять, действительно ли мужчина лгал ей сейчас, говоря, что это не его сигареты. Как же все сложно! Дверь в палату снова открылась, впуская внутрь новых гостей. Девушка не смела поворачиваться к людям, вошедшим в помещение, а что это были именно два человека, Ева поняла по шагам, которые раздавались, словно гром среди ясного неба, в воцарившейся тишине комнате. Чья-то рука нагло обхватила девичье запястье, чтобы отнять ненавистную коробочку с никотиновой дрянью, но Браун всем телом запротестовала, дергая свою руку на себя, пытаясь выбраться из жесткого захвата. Получалось плохо. Даже очень. Мужчина, во-первых, был значительно выше ее, а, во-вторых, был сильным. Запястье жалобно хрустнуло, а боль резанула, будто раскаленной сталью, побуждая девушку шикнуть и зажмуриться, чтобы не вскрикнуть. Тонкие пальцы со всей силы смяли картонную упаковку, таким образом лишая возможности мужчины тут же выхватить ее. - Что ты делаешь, чертова женщина?! Это мои сигареты! - гаркнули на ухо, и Ева послушно отпустила пачку, недовольно уставившись на того самого мужчину, который стоял поодаль от Савады Тсунаеши в тот день, а если точнее выражаться, в ночь, после окончания операции. Голубые глаза недобро сверкнули, а между бровей показалась небольшая складочка. Браун была зла, и была зла до такой степени, что она еле-еле сдерживалась, чтобы не повысить голос. Пальцы смяли белую ткань халата, чуть ли рвя на части, ногти впились в ладони, оставляя на коже красные полумесяцы. Около двери девушка краем глаза обнаружила еще одну фигуру - того самого мужчину с холодными серыми глазами, которые сейчас с подобием интереса уставились на нее, не смея даже прерывать небольшую стычку между своим коллегой и врачом, которая могла уже в любой момент вылиться в обыкновенный скандал. - Прошу прощения, мистер, но вы не знали, что в больнице курение запрещено? - скрестив руки на груди, проговорила быстро Ева, не переставая буравить взглядом недовольного, который смотрел на нее с высока, что девушку тут же передернуло. - Если вы сейчас же не прекратите вести себя, как на базаре, то я вызову охрану! В ответ наглый мужчина округлил глаза, не ожидав что девушка окажется очень даже напористой, а не простой тихоней, которая будет выполнять только свою работу. Светлые глаза устремились на своего подопечного, который, облокотившись на косяк, наблюдал за этой разворачивающейся сценой, предпочитая не вмешиваться. - Ева, прошу вас, не злитесь на моего друга. Простите его, у него очень сложный характер, - около двери раздался тихий смешок, а один глаз стоявшего рядом с Браун светловолосого нервно задергался. Сасагава Рёхей продолжал мягко и виновато улыбаться, немного пристыженно опустив глаза, как будто это его сейчас отчитывали, как маленького мальчишку. - Торфяная башка, ты совсем с дуба рухнул? Нормальный у меня характер! - Ева лишь закатила глаза и отвернулась, чтобы наконец-таки выйти из палаты. - А эта женщина сама виновата, нечего было мои сигареты трогать... - Ах так! - снова Браун повернулась к мужчине и сжала руки в кулаки от переполнявшего ее гнева. Первый раз в жизни она испытывает что-то подобное, так как злиться ей приходилось очень редко, но сейчас был именно такой случай, когда можно было бы и показать свою темную сторону. Рука снова потянулась к помятой пачке сигарет, отнимая ее из рук потерявшего бдительность светловолосого. Ноги сами понесли Еву на выход, а мужчина, стоявший около двери, чуть ли не галантно пропустил ее на выход. Позади послышались возмущенные возгласы и какие-то ругательства на итальянском, но девушка не понимала ни слова и даже не хотела этого делать. Открыв первую попавшуюся на глаза, стоящую около стены, урну, Ева выбросила ненавистные ею сигареты, победоносно улыбнувшись. - Эй, где мои сигареты, женщина? - возмущенно воскликнули рядом, и Браун повернулась лицом на грозный голос с такой же хитрой улыбкой на губах. Голубые глаза снова стали игривыми, а все морщинки тут же разгладились. Ева почувствовала, как она успокаивается, а на место гнева приходит веселье от всей сложившейся ситуации. Тонкий пальчик с аккуратным ноготком указал на урну, из-за чего светлые глаза мужчины сделались еще больше, а радужка потемнела от гнева. - Ты совсем что ли сдурела?! - Ну, во-первых, не «ты», а «вы», мы с вами не знакомы, и уж тем более не друзья, во-вторых, если вы находитесь в больнице, будьте так добры, соблюдайте все приличия, в-третьих, сбавьте тон, а теперь, в-четвертых, - Ева достала из кармана небольшую рацию и включила ее. - Охрана, тут нарушитель. Выведите его пожалуйста. Сто двадцать четвертая палата, хирургическое отделение. Доктор Ева Браун. Спасибо. - теперь еще и нижняя челюсть светловолосого успела поцеловаться с полом от шока. - Ну, вот и все. Всего доброго, мистер Гокудера. С этими словами девушка направилась в свой кабинет, чтобы заняться необходимой документацией. Скорее бы уже вечер...