я. Хотелось продолжить мысль, но язык будто онемел, сделался неповоротливым. Повисла длинная пауза, а Демон Вонголы все наступал, не давая девушке задуматься о чем-то, кроме него самого. Боже! Неужели он... Нет, нет, нет и еще раз нет. Только сейчас Ева поняла, как быстро она перешла на «ты», растеряв свои манеры. Жар от болезни распространялся с большей силой по телу, заставляя девушку опереться о подоконник одной рукой. - Ты слышал, о чем я разговаривала с Алессой? Все? Да. Она задала этот вопрос, на которой ей не хотелось знать ответа. Только не от него, потому что девушка боялась того, что скажет мужчина. Всеми силами Ева пыталась скрыть предательскую дрожь в своем хриплом больном голосе. И, как обычно, всегда в ее жизни существовало одно лишь «но». Она хотела уехать отсюда, но... Она желала отвернуться от мужчины, но... Слишком ужасно, чтобы не обращать на это внимание. Браун не могла справиться с волнением, а поэтому просто стояла, совершенно не естественно скрючившись, словно ее собирались сейчас ударить. Какая же она глупая! Как же она могла так просчитаться! И Алесса почему дверь не закрыла? Или это опять же все было спланировано? - Нет, не все. Но и этого было вполне достаточно, чтобы сделать определенные выводы, - ну и мудак!.. Хибари Кёя говорил это без тени насмешки, будто для него это было чем-то важным, но Ева сомневалась в этом, чувствуя, как слезы с новой силой вновь начинают стекать вниз, к подбородку. Не было сил ни поднять руки, чтобы стереть непрошенную влагу с лица, не было сил вернуться к себе в кровать, чтобы накрыться одеялом с головой и притвориться спящей. Никогда еще девушка не чувствовала себя настолько уставшей и разбитой от пережитых эмоций. Страх услышать что-то ужасное и непреодолимое желание исчезнуть с глаз хранителя облака Вонголы, чтобы больше не видеть его лица, его серые глаз, смотрящие сейчас только на нее и больше ни на что, нагоняли тоску. Колени тряслись, пальцы рук похолодели, нервно сжали ткань просторной рубахи, чувствуя кожей мягкую ткань, которая ласкала, согревала, ластилась, не смея царапать и натирать. Приветливый поток ветерка прорвался сквозь открытое окно и белый занавес, развивая легкую сеть, а затем ласково коснулся сначала Евы, а потом и Кёи, взъерошивая его темные волосы. Только не снова... Девушка пыталась сморгнуть, стряхнуть с себя это назойливое ощущение, пытаясь привести свои мысли в порядом, чтобы снова начать думать об обычном. Хибари внимательно всматривался в побледневшее от болезни девичье лицо, наблюдая, как идеальной формы губы то сжимаются в одну тоненькую линию, то снова становятся пухлыми, как зубы впиваются в нежную кожицу, оставляя после себя едва заметные розоватые следы, которые спустя несколько секунд становятся совсем невидимыми, как по ее щекам бегут слезы, скапливаясь одной огромной каплей на желанном подбородке, а затем влага падает вниз, на бесформенную мешковатую кофту, впитываясь во фланелевую ткань. Да, он слышал их разговор. Подслушал совершенно случайно. Тогда, он с решительным видом направлялся к Еве, чтобы серьезно поговорить. Его глаза видели лишь настежь распахнутую дверь, а из комнаты доносились голоса: один звонкий громкий, а другой хриплый, больной и тихий. Мужчина был удивлен. Он не мог уйти в неизвестном направлении, так как интерес загорелся в тот момент в его глазах. «Dio mio, какой же ты бываешь невыносимой! Почему ты полюбила именно Хибари Кёю, а не кого-то другого? Почему? Согласна, он привлекателен, но в нем нет ничего человеческого!» Любовь. С рациональной точки зрения нельзя объяснить, что это такое. Мужчина был впечатлен. Для него это было в новинку - узнавать, что кто-то что-то к нему чувствует. Это было даже слишком абсурдно, чтобы в это верить. Такого, как он, можно только бояться и опасаться - ничего более. Но тогда почему эта девушка без боязни целовала его, будто они давным-давно знакомы? «Почему у любви должны быть какие-то мотивы? Почему нельзя любить человека просто так, а не за что-то? Он такой же одинокий, как и я. Он - человек, не животное и не чудовище, а значит он может демонстрировать качества окружающим людям, но многие этого не замечают.» Бестолочь. Зачем говорить такое, когда дверь была настежь распахнута? Кёя усмехнулся, продолжая приближаться к заплаканной девушке. Он не понимал, почему на данный момент находился в ее комнате, почему вообще пришел к ней. Он должен был ее избегать. Обязан был, но вместо этого снова оказался здесь, прямо сейчас настигая испуганного и обиженного зверька. Она злилась на него. Это было видно по ее потемневшим глазам. Небесно-голубая радужка окрасилась в темный цвет... Брюнет видел, как дрожат ее руки, как она судорожно комкала в руках ткань пижамы, как она прикусывала губу, сдерживая вырывающиеся наружу крики. Маленькая, беззащитная, слабая, живая. Зверек, загнанный в угол по своей глупости, наивности и влюбленности. Хибари понял, что хочет ее, как женщину. Хочет ее настолько сильно, что мышцы сводит. Хочет прижать ее к себе сильно, чтобы она даже не смела отстраниться от него, попробовать мягкую бледную кожу на вкус, касаясь ее языком. Не молчи. Не стой смирно, словно столб. Говори. Говори уже что-нибудь, чтобы еще больше свести с ума и не оставить шанса на реабилитацию. Девичьи глаза блестели от слез, покраснели от усталости, щеки впали из-за долгого отказа от еды. Интересно, сможет ли она выжить с ним? Кёя этого не знал. И не хотел этого. Его тянуло к девушке, будто магнитом, а мужчина ничего не понимал, стараясь унять подступающее к горлу раздражение. - Пожалуйста, - ее губы шепнули это тихо, молили, а горячий рот продолжал хватать воздух, насыщая им легкие, - Коснитесь меня, если хоть что-то чувствуете... - И он замер, дразня ее нарочно, как хищник дает ложный шанс убежать своей жертве. А она уже не сможет скрыться от него, потому что теперь полностью от него зависит. Первый раз Хибари чувствовал себя беспомощным. Он не мог теперь снова взять себя в руки, не мог предотвратить то, чего не должно было случиться. Слова, пропитанные мольбой и желанием стали для Кёи настоящим спусковым крючком. Раз. Два. Три. Четыре. Счет будто шел бесконечно, а она все смотрела с мольбой во взгляде, а затем ее глаза потухли, разрывая зрительный контакт. Девушка отвернулась от него, принявшись без интереса рассматривать линию горизонта. - Ладно, забудьте. Забыть? Хм, неплохо, но уже просто невозможно для Хибари Кёи априори. Он подошел к ней тихо, чтобы она не услышала. Запах. Её аромат дурманил, пробуждал доселе никогда не испытываемые чувства. Браун ощущала, как сердце и низ живота вспыхнули горящим пламенем, когда мужские руки коснулись талии, змеей обвиваясь вокруг нее, страстно прижимая к себе. Резко.Все происходило быстро, рвано и жестко, словно Кёя успел изголодаться по стройному женскому телу. Брюнет выдохнул в ушную раковину, прикрыв глаза, словно получил долю какого-то сильного наркотического вещества, содрогаясь от нахлынувшей эйфории. Как долго продлится эта истома в их телах?.. И как долго они искали друг друга и какое настало сладкое воссоединение! Да, именно этого так отчаянно хотела Ева, именно этого на подсознательном уровне ждал Кёя, теперь вдыхая запах растрепанных белых волос, лаская девичью кожу сквозь ткань. Девушка ластилась, прижимаясь спиной и бедрами к нему, не в силах оторваться. Браун постоянно заводила руки за спину, трогая напряженные до предела мышцы рук, поднимаясь выше, к плечам, а затем к шее и лицу, чтобы ладонью припасть к щеке и закатить глаза от долгожданного облегчения. Они, словно соскучившиеся влюбленные, прижимались друг к другу, с помощью прикосновений ласкали, упиваясь этими минутами. Горячая мужская ладонь с талии переместилась на волосы, собирая их в хвост, жестко наматывая на кулак, чтобы потом резко дернуть к себе, припадая ртом к шее, мокро целуя. Ева выдохнула хрипло, чувствуя, как связки начинают болеть, но не обратила на это и вовсе внимания, счастливо улыбаясь. Кёя, до этого такой холодный, совершенно непробиваемый, сейчас с упоением наслаждался близостью, лаская длинную шею, обводя ее плавный изгиб языком от плеча к ушку, слегка прикусывая мочку. Браун дернулась, будто по ее спине пустили электрический ток, словно ее ударили, будто она была в самом настоящем бреду. Ноги сводило судорогой от жара во всем теле, от болезни и от высокой температуры. Спина к широкой груди, губы на коже, рука на талии... Боже! - Я раздавлю тебя, - шепнул мужчина ей на ухо, лизнув его, на что Ева непроизвольно, даже, можно сказать, рефлекторно, качнула бедрами, шумно выдохнув. Нет, это уже слишком для нее... Испытывать столько эмоций за один день! Мужская рука на талии легонько ущипнула за бок, заставляя девушку дернуться и тихо засмеяться, рефлекторно наклоняя голову, чем брюнет и воспользовался, принявшись целовать другое плечо, пробуя мягкую кожу на вкус. Губы горели от слишком тесного контакта, на языке оставался долгожданный и самый желанный вкус, пальцы рук сплелись между собой и стали единым целым, образуя своеобразный замок. - Я знаю, - прошептала в ответ Ева и упала прямо в руки мужчины, чувствуя, что сил стоять у нее больше нет совсем. Ноги ослабли, руки до сих пор дрожат, а покрасневшие от укусов губы изогнулись в мягкой улыбке. Хибари лишь довольно хмыкнул и взял обессиленную девушк