Брюнет приходил к ней по возможности, если была свободная минута. Ева понимала, что он не мог постоянно быть с ней рядом из-за его работы, из-за состоявшейся ситуации в целом, и ей было достаточно даже того, чтобы он просто провел рукой по ее волосам, зарылся в них пальцами, заставляя трепетать от этих прикосновений. Он никогда с ней не здоровался - такова была его натура, и девушка принимала ее. Всегда, когда он приходил к ней, она стояла около окна, к нему спиной, чувствовала на себе его пламенный взгляд, не смела шевелиться или оборачиваться. Он подходил к ней тихо, шумно вдыхал ее запах, а затем резко прижимал к себе, обвивая руками ее талию. Казалось, он хотел насытиться ею, но просто не мог. Ему было мало. Он хотел пробовать еще, еще и еще, до бесконечности, зарываясь пальцами в ее волосы, которые она перестала забирать в пучок для него, и оттягивал их назад, открывая себе доступ к соблазнительным изгибам лебединой шеи. Хибари постоянно трогал ее лоб, чтобы проверить, не была ли повышена температура. Это было одновременно забавно и мило, что Ева просто не скрывала своей широкой улыбки, а брюнет не мог понять, почему этот обычный жест вызывает в ней такие эмоции.
Девушке не нужны были ни приветствия, ни банальные вопросы «Как ты себя чувствуешь?» или «Как у тебя дела?». Зачем это вообще нужно? Если Кёя захочет, сам все узнает, не спрашивая у нее. Раскосые глаза внимательно наблюдали за девушкой, отмечая видимые улучшения: девичье лицо с каждым днем приобретало новую краску, болезненная бледность понемногу стала исчезать, на щеках появился румянец, а губы все чаще улыбались ему так смело и искренне.
Его руки постоянно обвивали тонкую талию, прижимая к себе, стараясь защитить, и Браун была благодарна Хибари за это. Они много разговаривали. На разные темы. О литературе, живописи, архитектуре, говорили о своих предпочтениях в музыке, любимой еде. Кёя был прекрасным собеседником. Ева узнала его совершенно с иной стороны. Это не тот человек, который отдает всего себя только одним лишь битвам с сильными противниками. Это не тот человек, который не имеет никаких чувств. Он много рассказывал про Японию, в особенности про Намимори, а Ева видела, как в его серых глазах плескалось что-то такое, что невозможно было описать словами. Она чувствовала, что мужчина был привязан к этому городу, хотел туда вернуться, но просто не мог этого сделать из-за веских на то причин.
И из-за этого Браун чувствовала себя виноватой. Ведь эти причины были напрямую связаны с ней. Ох, если бы тогда... Она уже много раз сожалела о том, что сделала, ругала себя за свою постоянную мечтательность, за свою неосмотрительность. Девушка не хотела озвучивать своих мыслей Хибари, часто задумываясь о том, что будет дальше, когда вся история с Серпенте подойдет к концу... Она пересмотрела множество вариантов, но ни в каком из них не было прекрасного финала. Ей все время казалось, что их отношения закончатся, что будет ужасно больно расставаться, а в голове останутся лишь светлые воспоминания о том, как хорошо им было вместе.
Было время, когда они просто лежали и молчали, прикрыв глаза. Он лежал рядом с ней. Такой безобидный на вид. Но стоило только незнакомому человеку поднести к нему руку, то он тут же расплачивался за вольность. Все, кто угодно, но только не Ева. Она часто наблюдала, как он, от усталости прикрыв глаза, лежит перед ней, обняв за талию, дышит ей прямо в лицо, а девушка тихо начинала хихикать.
- Я настолько страшен, что для тебя это уже стало смешным? - с привычной холодностью проговорил он ей прямо в лицо, лениво приоткрывая один глаз, словно лев, готовый в любой момент, прогнав остатки сна, наброситься на наглую добычу и сдавить своими зубами ее горло. Ева почувствовала дрожь во всем теле от его взгляда. Нет. Нельзя показывать того, что она слаба перед ним. Ни в коем случае. Хранитель облака лишь усмехнулся, продолжая смотреть в ее голубые глаза, ожидая ответа.
Мряу!
Опять этот кот. Серые глаза одарили незваного гостя взглядом исподлобья, демонстрируя требующему внимания Люциферу всю степень своей раздраженности, так и говоря белому комку не подходить ближе. Но, к сожалению, кот этот взгляд проигнорировал, грациозной походкой, двинувшись к ногам своей хозяйки, всем своим видом показывая, что только он был достоин внимания Евы. Он, одаривая Хибари таким же надменным и холодным взглядом, умостился на груди девушки, довольно мурча себе под нос. Хрупкая ладонь аккуратно опустилась на гладкую белую шерстку, поглаживая, зарываясь в нее, пробуя на мягкость.