Что это? С ней такое впервые. Все было словно в тумане, а между ног горело так, что хотелось кричать. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста...
Все, что между ними происходило до этого, казалось, было только очередной формальностью: отобранная у водителя машина и звонок Кусакабе, чтобы они не ждали их на парковке, поездка в центр, где находилась квартира Хибари, в которой до этого у них все только начиналось, желание Евы заварить чай, который казался сейчас совершенно ненужным... Все эти маленькие, но важные события, будто были началом того, что происходило сейчас. Прямо здесь. На кухне. В полутьме.
- Повернись ко мне лицом, - даже сейчас он командует. Какой же он... Хибари. А она подчиняется ему, разворачивается и встречается с его темным взглядом. Он смотрит на нее вожделенно. Бешено. Как мужчина смотрит на женщину в тот момент, когда хочет ее. Его губы изогнулись в ухмылке. Он будто читал ее мысли, и это было вполне возможно, потому что он самый настоящий Демон, который одним лишь взглядом заставлял подчиняться ему. Ева чувствовала, что больше просто не может стоять на ногах. Колени дрожали, стопы почему-то болели, мышцы ног сделались ужасно слабыми.
Она была не в силах стоять на ногах, не в силах держаться, не в силах больше оставаться сильной, проявлять свою стойкость перед ним. Она просто хочет его прикосновений к своей коже. Больше. Еще сильнее, грубее, чтобы в глазах появились искры.
И она буквально упала в его руки.
Тишину разрезал лишь шелест ткани ее платья, потому что руки Кёи смяли ее с такой силой, что казалось, вот, сейчас от одежды Евы не останется и следа. Его губы совсем близко, хотят захватить в плен ее уста, чтобы ощутить их мягкость и привкус вишни, оставшийся от блеска, который девушка съела еще там, на берегу. Его горячее дыхание обожгло ее щеки, побуждая замереть, в висках бился пульс, дыхание задержалось само собой. Браун не могла дышать при Кёе, не могла пошевелиться, она лишь просто приблизилась к нему, отсеивая всякие ненужные мысли.
Он целовал ее губы совсем невесомо. Он втянул в себя сначала верхнюю, а затем нижнюю, подразнивая, а девушка чувствовала жар его языка на себе, утопая в приятных ощущениях. Щекотно и жарко одновременно. Ева машинально хватается за широкие плечи, чувствуя, как под ладонями перекатываются мышцы. Голова кружится. Разум в тумане. Но она не смеет останавливаться.
Совсем аккуратно. Выжидая, словно хищник. Он медленно оттягивает ее нижнюю губу. Сосет. Сносит крышу окончательно. Запускает язык в ее рот. Браун подается навстречу, отдавая всю себя. Нет сил терпеть и противиться своему разуму, который опять начал возмущаться такому исходу событий. Кёя голодно захватывает губами, заставляя девушку прикрыть глаза и довериться ему, изнывая от желания. Их тела очень близко к друг другу, дыхание стало единым - рваным, горячим, прерывистым... Ничто им не могло помешать сейчас. Ни страх Евы, ни непонимание того, что Хибари просто любит ее, ни кто-либо другой. Они были вдвоем, в квартире, куда никто не смел зайти без разрешения.
Поцелуй жестче, тела ближе, язык проникает глубже, лаская, вырывая из горла Евы полустон. Это так прекрасно. Девушка чувствовала, что улетает. Куда? Куда-то, далеко, туда, где нет места невзгодам, грусти, унынию, а есть лишь она и он, где они будут вместе проводить много времени друг с другом. В мире не существовало ничего сейчас, кроме них, никто не обращал внимание на то, что в квартире было темно, так как время перевалило за одиннадцать, никто не обращал внимания на валяющиеся на полу осколки от чашки, в которой был только недавно приготовленный чай. Они были поглощены этим поцелуем. Таким глубоким, грубым, мокрым... Периодически Кёя старался быть нежным, бережно касаясь ее щеки, затем волос, заправляя прядь за ухо, а затем ладонь спускалась к шее. Но... Да пошло оно все к чертям!
Внутри мокро. Горячо. Затягивает настолько, что просто нельзя остановиться и прийти в себя. Что невозможно насытиться. Приходится практически впиваться в ее распухшие губы. Терзать. Он пьет ее. Отбирает у нее воздух. Сжимает шею одной рукой, а другой заставляет запрокинуть голову. Ева задыхается, что аж зубы сводит. Но она и не думает прерывать этот поцелуй. Тянется за новой дозой, словно одержимая, не делая глотка воздуха.