Ева приподнимается на локтях. Пытается дотянуться до мужчины. Касается губами горячей кожи, оставляя после себя невидимый след. Кёя резко выдыхает, продолжая заинтересованно наблюдать за ней. Браун поднимается выше, целуя ключицы, выгибаясь навстречу мужским рукам, которые сжимают ее талию. Они исступленно ласкают кожу, спускаются к ягодицам, со всей силы сжимая их, до боли. Но Еве приятно. Она снова выгибается, будто кошка, смотрит на Кёю из-под опущенных ресниц, хочет поцелуя. Такого же страстного, властного, чтобы он голодно накрыл ее губы и смял их, кусая, оставляя после себя это будоражащее и грубое прикосновение. Браун почти достигла своей заветной цели, обвила руками шею брюнета, чувствуя, как непроизвольно Хибари напрягается. Ключевое слово здесь было - почти. Мужчина просто не дал ей этого сделать. Его руки резким движением оттолкнули от себя, заставляя девушку снова упасть на постель. Волосы лезли в лицо, мешая наблюдать за брюнетом, из-за чего девушка поспешила их убрать. А затем снова встретилась с его темным взглядом. Таким самоуверенным. На Еву нахлынуло странное ощущение, будто мужчина явно что-то задумал.
Он угрожающе навис над ней, внимательно разглядывая ее лицо. В его взгляде было что-то загадочное, непонятное - он явно о чем-то думал, а в глазах продолжали плясать дьяволята, вытанцовывая какой-то непонятный Еве ритм. Да плевать на это. Взгляд мужчины был еще горячее, чем прежде. Казалось, что его человеческая сущность уступила свое место хищнику, и теперь Хибари пожирал ее взглядом.
А потом Браун поняла, что он все-таки задумал...
Его пальцы мягко, почти невесомо коснулись лодыжки, поднимаясь выше. Коснулись колена, ненадолго задержались. Браун забыла, как дышать, чувствуя, как начинает задыхаться. Сердцебиение отдавалось в ушах, било по барабанным перепонкам, но ей было определенно все равно. Она лишь следила за тем, как мужские руки исчезли в ткани ее платья. Она чувствовала жар его ладоней на своей коже, чувствовала, как пальцы ненароком подхватили ткань ее нижнего белья, оставляя невидимый ожог на коже после прикосновения, и потянули вниз, заставляя приподнять бедра. Что это? Что он собирается сделать? Что он задумал? Эти вопросы появились в ее голове в тот момент, когда белая кружевная ткань была уже отброшена куда-то в сторону. Слишком жарко. Ева изнывала от жары во всем теле, чувствуя, как медленно умирает. Умирает от того, что Хибари нагло пытает ее. Не справедливо. Нет, так нельзя!
Губы выцеловывали какой-то невидимый узор на ее коже, спускаясь ниже. Ниже. Еще ниже. Вдыхая ее запах. А затем зарываясь головой между ее ног. Девушка выгнулась дугой, чувствуя, как агония начала накрывать ее с головой, как удовольствие ударило разрядом тока, как губы накрывают ее клитор, медленно втягивая в себя, пробуя ее на вкус. И от этого становилось еще более невыносимее. В горле пересохло. Губы обветрились от того, насколько часто их облизывали и кусали. Ева падала. Не знала, куда и зачем, но она тряслась от удовольствия, которое ей дарил любимый мужчина. Своими руками, своими губами, языком. Ее дыхание нарушало эту тишину. Буквально разрывало. А вслед за шумными вздохами последовали протяжные стоны, от чего поводов потерять голову становилось все больше.
Мужские руки шарили по ее телу, задирая юбку как можно выше, чтобы ее голубые глаза смотрели на него. Видели, что он делает с ней. Что готов делать с ней. И Ева смотрела, буквально вцепившись взглядом в его черные глаза, которые наблюдали за ее мимикой. Ласки становились все интенсивнее и жарче. Девушка уже не понимала, где реальность, а где миф. Пальцы зарылись в темные волосы, пододвигая к себе как можно ближе, теснее. Ноги свело приятной судорогой.
Его ласки сводили с ума. Она сводила с ума его своими стонами и меняющимся со скоростью света выражением лица. Казалось, Кёя мог наблюдать за этим вечно: как она хмурится, поджимает губы, чтобы не закричать, а затем, сама не отдавая себе отчет, захлебывается в стоне, когда он погружает свой язык в нее. Он готов был в любую секунду заурчать от умопомрачительного удовольствия, даря ей ласки. Мужчина чувствовал, как сердце девушки сильно ударяется о его ладонь, чувствовал, как жар внутри Евы усиливался, как там становилось с каждой секундой все мокрее. Стыдно. Приятно. Горячо. Господи! Браун краснела перед ним, как школьница, иногда жмурилась, чтобы не встречаться с этим горящим пламенем страсти взглядом. Ласки Хибари были настолько возбуждающими, что девушка каждый раз не могла сдержать стона. Его руки сжимали ее талию, поглаживая, обжигая кожу, доставляя приятные волны удовольствия, а язык вытворял такое... О, Боже! Она неосознанно, почти инстинктивно подавалась бедрами навстречу языку, делая ласки острее, глубже, чувствительнее.