- Пожалуйста... - проговорила она одними губами, чувствуя, как тело изнывает от недостатка поцелуев. Мужчина нагнулся к ней, совсем близко, дразня, заставляя ее еще больше возбудиться. Между ног неприятно закололо и защекотало, в нос ударил запах чего-то терпкого, дурманящего разум. Захотелось довести себя до пика самой, пальцами, лаская клитор, чтобы он смотрел, чтобы понял, до чего он ее довел. И ей бы это нравилось. Она уже представила, как она ласкает себя, а его темные глаза смотрят на нее, смотрят туда, между ног, желая прикоснуться, но она не даст ему этого сделать, потому что она тоже умеет держать контроль. По крайней мере, ей так казалось до той поры, как ее руку на пол пути к заветной цели не схватили и до боли не сжали... - Пожалуйста, - теперь ее голос был слышен. Почему-то он был хриплым, слабым, будто ее шею только что сжимали в сильных и беспощадных тисках. Ева лежала перед мужчиной совершенно безоружной. Во всех смыслах. И от этого лицо начало краснеть. На голой коже проступили мурашки от холода, само тело била мелкая дрожь, а ноги были расставлены по обе стороны от мужских бедер. Широкие шершавые ладони плавно проводят вверх по коленям, поглаживая кожу. Господи!
- Повтори, - прохрипели ей в губы, лизнув кожу, заигрывая, заставляя затрепетать от предвкушения чего-то невероятного. Браун задышала еще чаще, чувствуя, будто легкие налились свинцом, пальцы похолодели, коснулись щеки, прочертили невидимую дорожку до губ, слегка царапнули, из-за чего Кёя больно прикусил ее кожу, оставляя розоватые вмятины от зубов.
- Какой же ты мерзавец... - протянула она с улыбкой и обреченностью во взгляде, сдаваясь ему на милость. Потянулась за поцелуем, но была тут же откинута обратно на простыни, словно какая-то тряпичная кукла. Длинные пальцы коснулись внутренней стороны бедра, отчерчивая невидимые линии на бледной, доселе зацелованной коже. Тело сразу же отозвалось на эти прикосновения, требуя, нет, буквально крича о своих желаниях. Боже! Как за одну ночь с мужчиной она успела стать настолько распущенной? А ведь раньше Ева держала себя в рамках... Упреки упреками, но когда внутрь входят сразу два пальца, мягко массируя влажные стенки, Браун не сдерживается и громко вздыхает, почти что стонет Кёе в губы, одаривая его убийственным взглядом. - Все-таки, ты не джентльмен.
- Я должен им быть? - Хибари выразительно вскинул одну бровь, не разрывая зрительного контакта с девушкой, чьи пальцы впивались в его плечи, причиняя еле ощутимую тупую боль. Хмыкнув, брюнет приподнял женские бедра, стараясь войти пальцами еще глубже, создавая ощущение полового акта. Ева снова выгнулась дугой, а Кёя накрыл губами затвердевшую бусинку соска, создавая контраст между холодом и самым настоящим жаром. Да что же это такое! В глазах словно рассыпались маленькие искорки, а потом исчезали, оставляя после себя полумрак спальни, где еле-еле виднелось очертание их тел на постели.
- С твоей стороны ужасно бесчеловечно издеваться над беззащитной девушкой... - Браун старалась говорить как можно внятнее, чеканя слова, но с каждым движением пальцев, которые проворно давили на верхнюю стенку влагалища, говорить разборчиво было просто напросто невозможно. Хибари хмыкнул.
- Не такая уж ты и беззащитная, - опять это странное многообещающее выражение лица, которое в такие моменты Еве ох как не нравилось! Нет, нравилось. Кровь стыла в жилах. Движение пальцев во влагалище усилилось, задевая самую чувствительную точку женского тела. Сделалось настолько невыносимым, что Браун задрожала. Между ног было настолько мокро, что, казалось, девушку можно было испить, достать до самого дна. Она еле сдерживалась, чтобы не заплакать. Ее рука обхватила широкое мужское запястье у себя между ног, пытаясь остановить эту пытку, но Демон Вонголы был неумолим. На то он и Хибари Кёя, который делает все, что захочет и когда захочет... К указательному и среднему пальцам брюнет добавил большой, лаская клитор хаотичными движениями, чтобы Ева не смогла запомнить закономерность его ласк. Что касается девушки, то сейчас ей было совершенно не до угадываний или запоминаний чего-то столь важного... Она взвыла, приподнялась на локтях, целуя своего мужчину, будто забыв, каковы на вкус его губы.