Теперь они ехали молча. Снова, как несколько минут назад. Но теперь ни Клементе, ни Джиселла диалог вести не хотели. Потому что знали, что их разговор закончится не на совсем приятной ноте. А все из-за тех самых обстоятельств, которые лишили их многого, в том числе счастья быть вдвоем. Серпенте уставилась стеклянным взглядом в окно, опять погрузившись в свои мысли. Мимо проносилась темная лента густых деревьев, но не было сил обращать на нее внимания. Деревья как деревья, небо как небо, луна как луна. Ничего не было особенным сейчас для женщины. Только то, что сейчас она была не одинока. Хоть сейчас натянутые отношения с Клементе нельзя назвать дружескими или романтическими, скорее сугубо деловыми, все равно в их разговоре проскользнула та искра, которая была еще несколько лет назад. И только сейчас брюнетка задумалась о том, что она, возможно, сделала неправильный выбор тогда. Да, были чувства к Витторе, была любовь, но была ли она счастлива рядом с ним? В ее жизни было много всего: денег, роскоши, удовольствия, крови, расчета. Но это не счастье - иметь много денег благодаря постоянным выполнениям различных заданий с крупным денежным вознаграждением, это лишь тонкая грань самого счастья, но не оно... Не то совсем. Не было такого ощущения, как при поедании очень вкусного бисквитного торта с вареной сгущенкой: когда поглощаешь это изумительное лакомство медленно, не спеша, смакуя этот момент, чувствуя умопомрачительную сладость на языке и «сгущеночное» послевкусие. Таких ощущений рядом с Витторе Джиселла не испытывала никогда.
Нет. Ее муж был хорош во всех планах: во внешности, во владении оружием, в исполнении супружеского долга, называя ее каким-нибудь очень ласковым словом. «Птичка», «дорогая моя», «милая»... Ни одного грубого слова. Постоянно смотрел снисходительно, любовно, нежно, опекая от всех бед, но уча жестокости и хладнокровию. И из маленькой наивной девочки Джиселла переродилась в умную, хитрую, алчную, коварную и избалованную мужским вниманием женщину. Эти ее качества были заметны в ее поведении, в ответах на вопросы, в постоянных капризах Витторе. Очерствела. Сгнила изнутри. Вся полностью. И осталась абсолютно ни с чем. Только сейчас Серпенте не переживала по поводу того, что нет того, кем бы она могла манипулировать, у кого бы она попросила все, что угодно, а он бы преподнес это на блюдечке с голубой каемочкой. Она переживала за то, что всю свою жизнь она тратила время не на то, на что надо было. Стоило ценить все, что имела до этого. И это не касается денег или дорогих нарядов. Просто окружение. С ней были всегда рядом хранители Серпенте, Витторе, Клементе. Ради этого стоит отказаться от всего. Но сейчас этого нет, все рассыпалось в прах, а феникс не восстанет из пепла. Не теперь, когда она все испортила. Но был шанс все исправить, изменить свою жизнь, жизнь Клементе и остальных. И она это обязательно сделает, даже если для этого ей придется умереть.
Будучи в своих мыслях, Джиселла не сразу поняла, что машина остановилась, а Гвидиче уставился на нее выжидающим взглядом, скрестив руки на груди. Не осознанно женщина дернулась, словно от удара, пытаясь прийти в себя, отогнать назойливые мысли о жизни и совершенных ошибках, чтобы сосредоточиться на важном сейчас для нее деле. Нет. Это дело было важно для них.
- А я уже думал, что ты ласты склеила, - с ухмылкой буркнул Клементе, отворачиваясь, смотря в сторону. Джиселла задохнулась от возмущения, но промолчала, резко выйдя из машины и демонстративно захлопнув дверцу. Нахал и хам.
Женщина сразу же уперлась взглядом в встречающих ее людей, а губы растянулись в фальшивую улыбку. Что сказать? «Здравствуйте, приятно вас видеть»? Да ни за что в жизни. Семья Дифо нисколько не нравилась Серпенте. Слишком мелочные, меркантильные, а самое главное - скользкие. Только вот единственным плюсом было то, что ими можно было манипулировать, как кукловод марионеткой, дергая за невидимые ниточки. Это и Джиселла собиралась провернуть, продумывая в голове примерный план диалога. В первую очередь надо придерживаться своих интересов, наплевав на остальных, а там уже можно договорить. И еще одно очко будет в ее пользу.
- Сеньора Серпенте, рады видеть Вас так скоро, - голос Виктора Гоцци, нынешнего босса Дифо, показался женщине чересчур хитрым, настораживая своими слишком низкими и хриплыми нотками, мурлыча, как кот, объевшийся сметаны. Мужчине было явно за сорок, что было заметно по небольшой проседи в височной зоне, но лицо выглядело слишком молодым. Настолько, что Джиселла на миг даже засмотрелась, но потом снова сделалась хладнокровной, натянуто улыбнувшись. Настроения любезничать не было совсем, но отдать дань вежливости - отличное начало хорошего сотрудничества. Интересно, будь сейчас Витторе рядом с ней, видя всю эту ситуацию, что бы он ей сказал? Наверняка бы в свойственной ему манере усмехнулся, снисходительно смотря на нее своими темными глазами. Женщина уже представила себе его лицо: вытянутое, черты лица словно высечены из камня, привлекательные, брови немного сведены к переносице, что демонстрировало его сосредоточенность в любой ситуации, а под уголками рта залегли небольшие впадинки-ямочки, который Джиселла любила целовать. - Надеюсь, по дороге не случилось ничего серьезного?