е красные. - Вы так считаете? Мне всегда казалось, что красные розы - это знак истинной любви. - задумчиво произнесла в ответ Ева, не скрывая свои настоящие эмоции. Голубые глаза заискрились, а губы изогнулись в улыбке. - Если мужчина дарит эти цветы женщине, - ветер подул в сторону разговаривающих, заставив Браун поддержать задирающуюся юбку платья, а мужчину шляпу, чтобы та случайно не улетела. Девушка чувствовала теперь себя не комфортно под пронизывающим взглядом, которым прожигал ее собеседник, изучая, стараясь прочитать все так бессовестно отображающиеся эмоции на ее лице. Ева хотела спрятаться, чтобы ее никто не сумел найти, чтобы она была в безопасности. Почему все мужчины в этом доме с такой убийственной аурой?.. Может, это все потому, что они - убийцы? Да нет, чушь. Не могут же такие вполне себе нормальные (нет)мужчины, улыбаясь, на самом деле иметь такую страшную репутацию? - Красные розы приносят больше крови... Что? Браун послышалось, или только что этот хитро улыбающийся человек сказал про кровь? «Так, Ева, спокойно, ничего не произошло, чтобы так пугаться... Пока что. Этот человек всего лишь намекнул про кровь. Не стоит так этого бояться. Ты врач, ты привыкла ко всему этому!», - мысленно старалась себя успокоить девушка, чтобы тут же пулей не выскочить с балкона в поисках своего родимого места обитания, под названием «комната», где она чувствовала себя в безопасности. Лицо Реборна прямо кричало о хорошем расположении его духа, но почему-то эта натянутая улыбка показалась совсем уж какой-то не искренней, даже, можно было сказать, издевательской. В светлую девичью голову закрались темные сгустки сомнений, что мужчина над ней попросту издевался, проверяя, на что же она способна. - Не бойтесь меня. Я хоть и киллер, но имею обыкновение быть вежливым с гостями моего никчемного ученика... - видно было, что этот человек попросту над ней издевался, улыбаясь своей, наверное, самой невинной улыбкой, на которую он был только способен. Девичьи руки сжали ткань платья, сминая ее, делая на ней небольшие складочки. В тени шляпы глаза мужчины сверкнули каким-то непонятным огоньком, заставляя Браун попросту замереть на месте и не двигаться. - Так почему же вы решили уехать из особняка? А вот и сразу вопросы... Ева была на сто процентов уверена, что Савада Тсунаеши понял причину ее внезапного желания жить не в этом роскошном особняке, а у своей знакомой, которая любезно пригласила ее к себе пожить. Дело вовсе не в стеснении, нет. Скорее девушке было некомфортно среди этой обстановки, находясь рядом с людьми, которые принадлежали совершенно к другому обществу. Но почему Дечимо не сказал об этом своему учителю? - Я бы предпочел, чтобы причину назвали мне именно вы. - строго, с ледяными нотками в голосе произнес Реборн. Браун вздрогнула и ужаснулась. Неужели последнюю свою мысль она озвучила вслух? Да нет, не может этого быть. Или все-таки может? Но девушка точно помнила, что никаких слов с ее уст не срывалось, а это значит... «Вот вляпалась!», - снова подумала про себя она, пытаясь сдержаться, чтобы не закричать и не убежать прочь. Неужели этот человек может так просто читать мысли? Ева украдкой взглянула на Реборна, который продолжал загадочно и игриво улыбаться. Почему-то аромат роз стал чувствоваться намного четче, чем до этого, заставляя щекотать в носу. Браун теперь уже полностью повернулась лицом к своему собеседнику, прижавшись к белокаменным перилам балкона, чтобы было удобнее стоять. - Я не чувствую себя здесь комфортно, - совсем тихонько промолвила в ответ девушка, стараясь, чтобы мужчина не услышал этих слов. Она боялась плохой реакции на сказанные слова. Боялась до изнеможения, так как с ее стороны было не совсем вежливо уезжать из особняка. Таким образом она обижала его хозяина. - Дело не в том, что вы все из другого общества, - начала говорить девушка, но судя по его хмыку, который тут же вырвался из уст Реборна, это был явно намек на бессовестную ложь с ее стороны. Нет, дело именно в этом. - Ну, да-да, дело в этом! Не каждый раз встречаешь членов мафиозной семьи, которые, как ни странно, пытаются спасти от других мафиози, а те только и жаждут расправиться со мной... - да, теперь это больше походило на правду.Браун стушевалась под пронзительным взглядом своего собеседника, который не смел ее перебивать, словно опытный психолог, выслушивая, что же творилось у нее на душе. - Я не привыкла ввязываться в подобные истории, знакомиться с такими людьми, - Ева умолчала о том факте, что считала их всех немножечко «странными». Реборн улыбнулся еще шире, но не стал перебивать, скрестив руки на груди. - Вы - семья. Несмотря на какие-то небольшие конфликты, вы всегда сплоченны и готовы прийти друг другу на помощь. - Вы наверняка еще и вещи странные видели?.. - прозвучало, скорее, как утверждение, нежели вопрос, но Браун на автомате кивнула и поспешила отвести глаза в сторону, чтобы не покраснеть от стыда. - Например, животное с сверкающим, словно солнце, пламенем? - девушка уже начинала злиться. Голос мужчины звучал иронично и насмешливо, будто он высмеивал ее, считал не совсем в своем уме. Ева чувствовала, как снова гнев закипает внутри нее, опаляя грудь, и эта раскаленная лава поднималась все выше и выше, достигая головы. Жар хлынул к лицу, делая его багровым, горячим, а из ушей уже готов был пойти самый настоящий пар. - Вам это не показалось. Да он явно издевается! Браун готова была, не отдавая себе отчета, накинуться на этого самодовольно улыбающегося человека, чтобы, в буквальном смысле слова, стереть эту ухмылку с его лица, удовлетворяя своих внутренних дьяволов, которые сейчас высвободились на свободу и погрузили разум в легкую дрему, оставив место накопившемся за это время чувствам. Никогда еще Ева настолько часто на кого-то не злилась, но эти люди доводили ее мозг до кипения, заставляя краснеть, бледнеть, покрываться испариной, паниковать, думать о предстоящей смерти, куда бы уехать, чтобы ее не нашли в ближайшие лет триста. Нет, тысячу! Нет, десять тысяч! - Я понимаю, насколько вам сейчас тяжело, но, может быть, вы все-таки останетесь здесь? - баритон собеседника успокаивал, будто он сейчас ее не упрашивал, если это так можно охарактеризовать, остаться, а напевал какую-то красивую колыбельную, чтобы ее сознание окончательно погрузилось в легкую дрему. - Хоть городок Палермо и большой, но не стоит недооценивать ваших же недоброжелателей. Они вас найдут, даже если вы будете прятаться в темном подвале заброшенного дома, где уже давно никто не живет. - Если будет необходимость, то я спрячусь в самом нелюдимом месте Италии и не буду даже носа из него показывать, но здесь я не останусь из-за своих собственных принципов! - Но вам все равно, рано или поздно, придется выйти наружу, - настаивал на своем Реборн, сделавшись тут же серьезным. Между темных бровей пролегла небольшая морщинка, свидетельствовавшая о том, что мужчина явно не настроен был шутить на такие темы. Искры забавы давно уступили место холодной расчетливости, делая и без того темные глаза еще чернее. - Вы будете нуждаться в приеме пищи, элементарной гигиене, наконец. И что вы сделаете тогда? Девушка поняла: он давит на больное и уязвимое, чтобы она не нашла аргументы в свою пользу. Их разговор явно зашел не в самое благоприятное русло, что вызывало у собеседников едва контролируемую ярость. Лицо Реборна было непроницаемо, поэтому не было видно никаких признаков нарастающего гнева. Выглядел он внешне спокойно, но темные глаза буравили девушку еще больше, чем до этого. Мужчина прекрасно знал, что таким образом ему не уговорить Еву остаться. Ее характер говорил сам за себя. Внешне утонченная, мягкая, нежная, словно статуэтка из хрусталя, а внутри нее встает на дыбы дикая кошка, которая никому никогда не готова подчиниться и, уж тем более, будет всегда поступать так, как хочется ей. - Нет. - это было последнее, что услышал Реборн, прежде чем белая фигурка не ускользнула от его взгляда, скрываясь за стеклянными дверьми. Опять же, Браун со всех ног понеслась в свое временное пристанище, чтобы хорошенько все обдумать и одновременно с этим собрать свои вещи. Путь предстоял недолгим, но изнурительным. Ведь нужно было еще выехать из этого злополучного особняка.