Chapter VI.
Просто пойми, что от чувства не спрячешься в мысли. Дай ему право заполнить тебя, согревая. Нежность - огромное мужество, данное близким. Это не стыдно - дружить, от восторга сияя. Анна Михайловна Островская
Ева стояла напротив входной двери в квартиру, ожидая, когда ее откроют. Руки тряслись и похолодели от нервного напряжения, а сердце стучало, как бешеное, будто готово было уже в эту секунду выпрыгнуть из груди, не оставляя шансов на продолжение существования. Браун не знала, что она будет чувствовать в момент, когда их глаза встретятся, а губы изогнуться в счастливой улыбке. Ямамото пообещал подойти попозже, ссылаясь на обязанность исследовать всю территорию вокруг дома. Сумка с вещами, небрежно кинутая на пол общего коридора, покоилась рядом с кошачьей переноской, где сидел как всегда до чертиков недовольный кот, иногда ворчливо мурлыча себе под нос, так как она была ужасно тяжелой, а держать ее в руках - равносильно самой настоящей тяжкой пытке. Ева переминалась с ноги на ногу, то ли от нетерпения, так как желание поскорее пройти внутрь, принять душ и переодеться было невыносимым, то ли от напряжения, которое отдавалось неприятным показыванием во всем теле, заставляя мышцы заболеть. Топ-топ. Послышались звуки шагов, и девушка встрепенулась, заставляя сейчас думать только о предстоящей и настолько долгожданной встрече. Щелкнул замок и дверь медленно отворилась, показывая хозяйку квартиры. Ева видела девушку на фотографиях, которые она присылала каждый раз после своих путешествий по миру. Но сейчас все было по-другому. Перед ней стояла самая настоящая красавица, такого же возраста, как и сама Браун, только вот Алесса Коста, коренная горячая итальянка, была прямой противоположностью Евы: темные, как ночь, волосы доходили девушке до лопаток, кожа, не лишенная здорового загара, присущая только итальянцам, и золотые глаза, обрамленные густыми черными ресницами, которые блестели золотом даже в темноте. Лицо ее озарилось самой настоящей радостью, а пухлые губы изогнулись в широкой и счастливой улыбке. - А ты еще красивее, чем на той единственной фотографии, которую ты мне прислала в прошлом году на мой же день рождения, - усмехнулась Алесса, скрестив руки на груди и задорно взглянув прямо в глаза Еве, не переставая улыбаться. Браун в ответ лишь засмеялась и кинулась к подруге, крепко ее обнимая. - Не думала, что мы вообще встретимся когда-нибудь... - Ну все когда-то бывает впервые, - загадочно проговорила Браун, затаскивая сумку в квартиру, иногда смешно кряхтя. Стараясь не обращать на бесполезные потуги своей новоявленной соседки по квартире, Алесса схватила за свободный от рук ремешок и потянула на себя. Из переноски раздался нервный возглас то ли животного, то ли какого-то неведомого чудовища. Коста сразу же вспомнила, что Браун говорила про своего вечно злого кота, который любит только есть, спать и обижать свою хозяйку, да делает это он не как обычные коты: справляя нужду в тапки и другого вида обуви, или же царапая обои на стенах со всей своей утонченностью и ленью, а по-особенному, истинно «по-Люцифесрки», ставя свой мировой рекорд по пакостям. Затащив, наконец-таки, тяжелую сумку с вещами вместе с переноской в гостевую комнату, Ева расстегнула ее, выпуская недовольного кота, который даже и не пытался скрыть своего плохого настроения, стараясь в своем рыке показать всю степень его раздражения. Браун почему-то не начала его бранить, как это делают обычно другие кошатницы, а лишь закатила глаза, так жестом и говоря: «Ну уж извините меня, простую смертную, Ваше Дьявольское Величество, что потревожила ваш царский сон!». Люцифер собственную хозяйку даже не удостоил своим истинно королевским взглядом, больше заостряя драгоценное внимание на двуспальной кровати, на которую он тут же залез, чтобы затем устроиться на ней поудобнее, развалившись в самом центре матраса. Алесса поняла, что Еве со своим постоянным жильцом ох как не повезло, так как сама уже давно бы попыталась избавиться от этого пушистого паразита, который только и делает, что повелевает своим взглядом глубоких голубых глаз, но все-таки до хозяйки квартиры дошло, что и это чревато последствиями: этот же кот, желая остаться в теплых и уютных апартаментах, начнет царапать ей лицо и выдирать волосы, нарушая тишину в квартире своим оглушительным боевым воплем. Браун же, привыкшая к такому специфическому поведению своего белого, пушистого, но своенравного питомца, не обратила на него внимание, рассматривая со всех сторон гостевую комнату. Хоть она и не сравнится с апартаментами в особняке Вонголы, но это помещение было более теплым внешне и уютным, заставляя тепло зародится в душе. Белые стены украшены голубыми цветами с темно-синими лепестками, вместо подоконника было небольшое место для отдыха, чтобы человек мог сесть около окна с какой-нибудь интересной книгой, в которой сюжет заведет в чудесную Италию, где двое влюбленных признаются друг другу в своих чувствах и будет у них все хорошо. - Ну как тебе? - поинтересовалась доселе молчавшая Алесса, не переставая наблюдать за своей знакомой, разлядывающая комнату так пристально, насколько это было вообще возможно. Еве действительно нравилась эта комната. Она, такое ощущение, была прямо создана для нее, заманивая в свои серебряные сети голубыми цветами и прекрасной мебелью. - Это, конечно, не пятизвездочный отель и здесь нет золотого унитаза, но свою квартиру я обустраивала с любовью. - Не говори так. Мне очень нравится, - запротестовала Браун, устремив взгляд своих голубых глаз на Алессу. Ева чувствовала в этом доме хорошую, теплую энергетику, которая заставляла улыбаться и наслаждаться всей светлостью помещения, в блаженстве закрыв глаза. Хоть девушка и сильно отличалась от своей подруги внешностью, характером и жизненными предпочтениями, они все-таки были духовно близки, понимая друг друга с полуслова, даже если их и разделяли несколько сотен километров, но они казались такой маленькой и незначительной деталью по сравнению с той идиллией, что царила между девушками в периоды их бесконечных разговоров по интернету. - Мне очень приятно это от тебя слышать! - от глаз Браун не скрылось, что щеки ее знакомой налились румянцем, а золотые глаза наполнились благодарностью. - Ну что, пойдем посекретничаем или же ты сейчас хочешь разобрать свои вещи? Рыться в бесконечных недрах дорожной сумки ужасно сейчас не хотелось, поэтому Ева с удовольствием выбрала первый вариант, снова улыбнувшись. Хотелось сесть и поговорить с Алессой по душам, не заботясь о дальнейших последствиях после этого диалога. Так они и поступили, тут же отправившись вон из комнаты, чтобы затем, пройти в коридор. Проход был не широким, можно сказать, немного узковатым, но он также не был лишен того шарма, присущий и самой хозяйке этой квартиры. Коста свернула в сторону, чтобы переступить порог кухни-студии, которая была соединена с гостиной. Помещение большое и достаточно светлое за счет точечных светильников на потолке, освещавшие мебель своим ярким белым светом. Если кухня и была самой обычной, то гостиная выглядела по-настоящему уютной: большой диван посередине и по бокам от него миниатюрные креслица, которые выглядели настолько мягкими, что желание тут же сесть на сидение стало невыносимым. Все выполнено в постельных тонах; никого изъяна, темного пятна на светлом фоне, никаких излишеств. Простенько и со вкусом. Алесса, улыбнувшись, жестом правой руки дала понять, что Ева может устраиваться, как у себя дома, поддавшись соблазну и присаживаясь на такой манящий диван. Конечно, Браун хотела ощутить под собой мягкость матраса, хотела дотронуться ладонью до ткани, чтобы опробовать ее на шелковистость. Она любила вот такие моменты, наслаждаясь уединением с тишиной и никакой звон доставаемых чашек не мог нарушить эту воцарившуюся атмосферу в гостиной, которая своими невидимыми руками гладила