свою подругу за легкомыслие, говоря, что негоже девушке драться. А что же ей еще оставалось делать? На одних хранителей Савады Тсунаеши надеяться нельзя, надо и самой какие-то усилия прилагать. Ева не хотела быть обузой, она желала быть сильной не только духом, но и физически. Да, может быть, она не сможет врезать в челюсть так, как это сделает любой уважающий себя мужчина, на по гениталиям ногой ударит «будь здоров». Девушка, уча языки и боевые искусства, чувствовала себя намного бодрее, заставляя себя просыпаться каждое утро и с новыми силами идя в бой, чтобы бороться за свою жизнь. Что же касается работы в новой клинике, то Ева осталась очень даже довольна. Несмотря на то, что пациенты ее весьма необычные люди, мафиози, они показались ей весьма дружелюбными, а некоторые даже ужасно разговорчивыми. Да, никто не поднимал тему различных мафиозных разборок, но Браун просто было приятно пообщаться с людьми на такие темы, как погода, спорт, книги, музыка, сама жизнь, семья и дети. У каждого ее пациента были свои слабости, но каждый что-то или кого-то любил хоть это будет обычная золотая рыбка в круглом аквариуме, или же жена с детьми. Поначалу, когда Ева только-только пришла в эту клинику, она чувствовала себя некомфортно, так как не имела представления, что же представляют из себя эти страшные, грозные и беспощадные мафиози. Но, поняв, что все пациенты относятся к ней почтительно и с уважением, дружелюбно улыбаясь. Так же были на работе и нехорошие моменты. Даже, можно было сказать, ужасными. Коллеги Браун были все по характеру и натуре разные: кто-то сразу же с ней подружился, стремился поближе познакомиться и пообщаться, остальные же, такое ощущение, не любили новичков, и поэтому так себя позорно вели, иногда унижая Еву при всех. Она старалась как можно реже попадаться им на глаза, пыталась не реагировать на их вечные насмешки и провоцирующие едкие словечки. Особенно большим поводом для смеха стали волосы девушки. Каждый стремился поддеть так, чтобы стало обидно и больно от слов, но Браун продолжала стойко, как оловянный солдатик из старой и доброй сказки Ханса Кристиана Андерсена. Иногда приходилось запираться в своем специально отведенном кабинете, чтобы пусть хоть одну, но горькую слезу. Белые волосы были для Евы, как смертный приговор. Она боялась их распускать, так как в любой момент, чтобы поиздеваться над ней, кто-то мог схватить ее за толстые вьющиеся пряди и потянуть на себя, причиняя боль. Браун молчала, но в душе закипала обида вперемешку с самой настоящей яростью, которая иногда настолько сильно застилала разум, что светло-голубые глаза становились темными, пугая знакомых. На данный момент прошел уже целый месяц с тех пор, как Ева стала свидетельницей того страшного преступления, а также прошел месяц, как она в бегах и ее защищает Вонгола. Да, были в этом и свои плюсы. Круглосуточная охрана, всегда есть под рукой человек, с кем можно хоть о чем-нибудь поговорить, а также в больнице, в которой теперь успешно работала Браун, появился авторитет. Хоть были и те, кто не скупился на издевательства, но в основном люди уважали девушку и всегда приходили к ней за советом, или же просто поговорить. Хранители Савады Тсунаеши оказались очень даже неплохими людьми, если только не брать во внимание тот факт, что они в мире мафии, но Ева старалась об этом не думать, общаясь с каждым, как на равных. Даже несносный и грубый Гокудера Хаято мог что-то нормально ответить, или же задать вопрос, что удивило девушку. Поначалу она думала, что же такое приключилось с бедной правой рукой Дечимо, что теперь мужчина абсолютно открыт для общения и даже один раз хорошо посмеялся над девичьей шуткой, конечно, немного корявой, но после нее Хаято залился хохотом, улыбаясь самой широкой улыбкой. Рокудо Мукуро и Хибари Кёя, слава Всевышнему, на пороге больницы не объявлялись. Это к лучшему! Ева ужасно боялась этих мужчин, поэтому не хотела столкнуться с ними еще раз, чтобы ненароком не стать марионеткой или не быть забитой до смерти. Хранитель грозы босса Вонголы, Ламбо, оказался очень даже приятным пареньком, но немного ленивым. Общаться с ним было легко и интересно. Зачастую молодой человек рассказывал много всего интересного о Тсунаеши, его друзьях-хранителях, о всех сумасшедших приключениях и о солнечной Италии. Ева слушала всегда его внимательно, с интересом, не смея перебивать, а вопросы задавала тогда, когда Ламбо закончит свой рассказ. Так, девушка узнала, как молодой человек познакомился с Савадой, как они стали самыми настоящими друзьями, рассказал о хитром и беспощадном, но сильном иллюзионисте Рокудо Мукуро с фирменным трезубцем и манией захватывать тела для достижения своих целей, о Хибари Кёе, у которого была явная паранойя, поддерживая дисциплину в средней школе Намимори, забивая нарушителя, о Гокудере Хаято, о его взрывном характере. Несмотря на то, что Ламбо, в буквальном смысле слова, жалуясь Еве на него, парень все-таки считает его своим другом, говоря о нем только с широкой улыбкой и одним прикрытым глазом. Рабочие дни тянулись быстро, так же, как и часы непрерывных изнурительных тренировок и учебы. Тело Евы стало более гибким и выносливым, а знание итальянского и японского повысилось с отметки «ужасно» на «удовлетворительно». Браун продолжала совершенствоваться, не жалея ни себя, ни времени. Алесса, каждый день, наблюдая за своей подругой, бранила ее за неосторожность и за упертость характера, но девушка в ответ на это лишь с улыбкой пожимала плечами, не найдясь, что ответить. Каждый день, хоть он был тяжелым и насыщенным, Ева проводила с пользой для себя. Таким образом, она все больше привязывалась не только к Косте, но и к хранителям, с которыми она на данный момент очень хорошо ладила. Увы, любовь, хотя она слепа, Без глаз найдёт, какими ей путями Дойти до нас и властвовать над нами. Ева сидела в кресле, поджав под себя ноги, при этом держа небольшую книжечку в руках, читая одну из самых красивых историй о любви Уильяма Шекспира. Улыбка играла на бледном девичьем лице, руки с трепетом поглаживали переплет книги, а глаза любовно вчитывались в каждую строку. Браун любила вот так, сидеть в свой заслуженный выходной за каким-нибудь интересным и романтичным произведением, грезя о такой же, самой настоящей, преданной и нежной любви. Разум же твердил, что такого просто не может быть. Нежной любви не может существовать по определению, а есть лишь привязанность, на которой и строится семья, но сердце страстно жаждала этого недосягаемого чувства. Может быть, то, что девушка испытывала к Джеймсу и было любовью? Похоже. Ева вспоминала, что же чувствовала в тот самый момент, как его губы целовали ее скулы, щеки, подрагивающие от волнения веки, наклоняясь к губам, мягко, совсем нежно касаясь их: сердце билось, словно оно получило большую порцию адреналина, ноги дрожали, не желая стоять, поэтому Джеймсу приходилось обхватывать руками тонкую девичью талию, поддерживая, руки сделались холодными и мокрыми. Волнение? Страх? Нет, не то. Страсть? Возможно. Любовь? Нет, точно не она. Ева помнила, как мама рассказывала о своей встречи с отцом, как они тут же влюбились в друг друга с первого взгляда, как поженились через три месяца. По ее словам, любовь - это самое непередаваемое ощущение, которое существует. Его невозможно описать, рассказать о нем другому, можно лишь почувствовать, как тепло в области груди наполняет сердце. Может быть, Браун испытывала к Джеймсу влюбленность? Но не любовь. Она никого никогда не любила так, как описывают в книжках, она не любила так, как рассказывали об этом другие люди. Ева на данный момент просто наслаждалась атмосферой спокойствия, внимательно вчитываясь в строки. - Мечтательница, - позвали ее неожиданно, совсем рядом, заставляя вздрогнуть от неожиданности и перевести свой недоумевающий взгляд на нарушительницу спокойствия. Алесса стояла напротив Евы, держа в руках чистый белый конверт, который был аккуратно и бережно упакован. - Тут тебе Рёхей передал. Сказал, что это «экстремально» важно. С этими словами Коста передала конверт прямо в руки Браун, а затем, напоследок улыбнувшись, ушла по своим делам, не смея больше отвлекать подругу от чтения. Девушка же продолжила смотреть немигающим взглядом на покоившийся в руке конверт, с интересом рассматривая сургучную печать на конверте. Пальцы аккуратно прочертили контур, едва касаясь приятной твердости. Ева представила, что будто она совершенно в другом веке: сидит в мягком кресле в платье с пышной юбкой и рассматривает только что переданное письмо, с интересом рассматривая все уголки, желая найти хоть какую-то надпись. Но ее не было. Тогда Браун просто открыла конверт, доставая красивое, чуть ли не сделанное вручную, приглашение на свадьбу Савады Тсунаеши и Сасагавы Киоко. А ведь девушка уже забыла про это торжество. Но что еще больше удивило, так это то, что она приглашена. Она, Ева Оливия Браун, которая всего месяц знакома со всеми представителями Вонголы! Это же самый настоящий бред! Кто же приглашает незнакомого человека на такой праздник, который должен быть разделен только с родными и близкими?! Девушка с трепетом, медленно, будто чего-то опасаясь, раскрыла красивое приглашение, стараясь понять написанные красивым почерком слова на английск