а! Хранитель облака иногда раздражал своими холодным высокомерием и умением вовремя приструнить, так как у Евы были неоднократные попытки сказать этому человеку, что она тоже имеет право на выбор, которого просто не дала сама Вонгола, ставя перед фактом о сожительстве с таким человеком, как Хибари Кёя. Все эти дни, которые Браун тратила на то, чтобы просиживать свое мягкое место в пустынной и неуютной квартире за просмотром итальянских сериалов с примесью драмы и специфических непотребств, девушка постоянно ловила на себе такие слова, как «зверек», «травоядное», «забью/закусаю до смерти», «слишком шумная» и так далее, что очень сильно злило, но Ева в силу своей спокойной натуры все-таки умерила свой пыл, ссылаясь на ужасный характер своего сожителя, уходя в свою комнату. Вообще, пересекалась она с этим мужчиной достаточно редко, но когда все-таки происходило непоправимое, Браун замирала на одном месте, не в силах идти дальше, чтобы быть окончательно замороженной под холодным пронизывающим взглядом. Она чувствовала, что она будто умирала, а потом снова возрождалась, совсем новой, более живой, отвечая на этот серьезный взгляд Хибари лишь непринужденной улыбкой. Хранитель облака никогда не отвечал на эти до жути милые и наивные потуги наладить отношения, так как считал это бесполезным занятием, предпочитая больше уединение и тишину. Ева иногда замечала, как брюнет садился на диван в гостиной за какой-нибудь книгой, взятой из того большого шкафа, приглянувшийся ей еще с самого переезда. Люцифер, которого еле-еле дотащил до входной двери Рёхей, каждый раз вышагивал своими маленькими белыми лапками по полу, горделиво задрав свой темный носик, при этом смотря свысока сверкающими голубыми глазами, на что зарабатывал некоторые попытки Хибари вышвырнуть этого надоедливого кота вон из квартиры, предварительно давая самого действенного и больного пинка. Девушка сделала выводы, что и Люцифер, и Кёя просто-напросто не могут видеть друг друга, так как каждый считает себя хозяином данной территории, а Ева на ней так, всего лишь мелкое «травоядное», которое только и способно, что готовить и полы намывать... Действительно, ведь нельзя двоим, имеющим вздорный характер, ужиться в одной квартире! Один раз Браун, зайдя в гостиную, чтобы отнести книгу в шкаф, где она и должна быть, но застала такую картину, где Хибари, стоя посреди комнаты, держал в одной руке за шкирку брыкающийся комок белой шерсти, который активно старался вырваться из крепкой мужской хватки, гортанно рыча. Маленькие белые лапки, вооруженные острыми когтями, старались зацепить кожу на руке, но этого не давал сделать серьезно настроенный хранитель облака, глаза которого потемнели от раздражения, смотря прямо на Еву, не мигая. Она помнила, как ее передернуло в тот самый момент, когда темно-серые глаза прошлись по ней липким ледяным взглядом, пронзая невидимой стрелой в районе сердца, вызывая внутри неприятное жжение. Почему Хибари так невзлюбил ее кота? Ведь у него самого есть канарейка, которая иногда поет и летает по квартире, залетая к Еве в комнату. Да, так и было. Девушка помнила, как, сидя на своей кровати за очередным интересным приключенческим романом, который она отыскала в недрах небольшой библиотеки, Браун следила, как Хибёрд сделал несколько кругов по комнате, а затем приземлился на ее согнутые колени, слегка щекоча кожу своими маленькими лапками. Поистине милое чудо. Палец сам, непроизвольно, коснулся подушечкой маленьких желтых перышек, взъерошивая их, с трепетом поглаживая бочок птицы, на что та лишь снова воскликнула свое привычное «Хибари» и снова взмыла в воздух, оставляя после себя лишь небольшой ветерок и звук хлопающих крыльев. Иногда, Люцифер позволял себе недоступные в этой квартире вольности, гоняясь за Хибёрдом, пытаясь его поймать, на что хранитель облака снова тащил на выход бездарное, по его мнению, животное, но всегда останавливался на полпути, так как путь ему преграждала сама Ева, встав в позу пятиконечной звезды. Поистине глупая девчонка. Кёя удивлялся, как эта хрупкая на вид девушка имела наглость вообще ходить по лезвию ножа, предпочитая не молча отсиживаться в своей комнате, а незаметно хозяйничать в его же квартире, готовя, убирая, переставляя некоторые вещи, но вместо того, чтобы припугнуть несносного зверька, Хибари лишь наблюдал, позволяя эти вольности. С каждым днем Ева «наглела», но также продолжала всеми силами не сталкиваться с ним, предпочитая быть одной. Это было объяснимо. Страх перед Демоном Вонголы, боязнь снова ощутить то ужасное чувство, когда кто-то сильный прижимает ее, слабую и беззащитную, к книжному стеллажу, приставляя к лебединой шее тонфа. До жути предсказуемо. Раздражало. Девчонка не заслуживала даже внимания, но почему-то именно Хибари Кёе надо было с ней нянчится все это время... А все из-за чего? Из-за того, что уговорил Савада? Вот это точно самый настоящий бред. Хранитель облака согласился на это предложение лишь из-за своих личных соображений и мотивов, которые напрямую пересекались с мнением босса Вонголы - вот она, причина этой ошибки, которую мужчина совершил несколько недель назад. А еще этот надоедливый капризный кот со своими запросами еды. Неделю назад Кёя, по многочисленным уговорам со стороны Евы, все-таки согласился сходить в магазин и купить одежду и корм для этого белого прожорливого кота, который и привык, что только гадить по углам... Если же девушку все устроило, только вот капризная живность, понюхав купленную еду, как-то странно съежилось и тут же в отвращении фыркнуло, пряча нос за своей пушистой мягкой лапой. Люцифер, как это обычно любил делать, сдавленно мурлыкнул, так как и говоря хранителю облака, что этот корм никуда не годиться и пусть принесет лучше что-нибудь другое, более вкусное, на что Хибари тут же достал свои тонфа и с устрашающим оскалом сквозь зубы проговорил: «Ешь, что дают!», а затем молча удалился на второй этаж, запираясь в дальней комнате, громко хлопая дверью. Черствый. Ева после этого еще больше стала избегать своего сожителя, прижимая к своей груди ничего не понимающего кота, который больше предпочитал простор и комфорт, нежели нехватку воздуха и крепкие объятия. Девушка же не знала, куда деваться, чтобы не видеть этого ужасного, грозного и жестокого Хибари Кёю. Но, честно говоря, сдаваться она никак не хотела, иногда напролом идя в ту комнату, где по предположению находился сейчас мужчина, чтобы хоть как-то подействовать ему на нервы, лишь своим видом выражая, что она его не боится и презирает, мысленно проклиная за вздорный характер. Но, видимо, хранитель облака, скорее всего назло Еве, попросту игнорировал ее, буравя серыми глазами какие-то документы, лежащие стопкой на столе, и попивая горячий ароматный чай. Она ненавидела его! Ненавидела всем сердцем! Всю жизнь Браун ни к кому еще не испытывала таких сильных отрицательных эмоций, как к этому человеку, что не укрылось от проницательного взгляда глубоких серых глаз. Хибари все знал и принял сторону наблюдателя, лишь предполагая, что же на этот раз выкинет его своенравная сожительница. Несмотря на свою вспыльчивость и строптивость, она все-таки была полезной, убираясь в квартире, готовя разную еду, но Кёя делал вид, что так и должно быть, оставаясь таким же холодным, слишком строгим и молчаливым. Ева иногда не знала, чем себя занять, чтобы не помереть со скуки. Убираться каждый час нужды не было, так как в квартире и так была идеальная чистота, поэтому девушке казалось, что каждая полочка, зеркала, пол - все блестело, как в зале Букингемского дворца. В основном, Браун коротала время за чтением или же за просмотром телевизора, где, как назло, шли только одни итальянские сопливые сериалы. Ева терпеть не могла этот цирк, разворачивающийся на экране, но иногда настолько столько сильно проникалась атмосферой этого бреда, что уже начинала бросать едкие комментарии вслух в сторону безголовой главной героини, которая предала одного мужчину ради другого. Девушка помнила, когда одним теплым итальянским вечером она опять же сидела на диване напротив телевизора и засмотрелась на эту картину, что не заметила, что теперь она была не одна в гостиной, а пара серых глаз буравила затылок, наблюдая, словно хищник из своего убежища. Браун не сдерживаясь, ругала женщину на экране за свою чрезмерную легкомысленность и глупость, иногда недоумевая, почему несколько мужчин полюбили именно эту особу, не удосужившись понять, что у нее нет ни грамма мозгов. Ева иногда вскакивала с дивана, ходила по гостиной, меряя шагами комнату и не спуская глаз с экрана. - Нет, ну зачем, зачем, ты, Габриэль, полюбил эту Агату? Чтобы теперь бегать за ней, как преданная собачонка, когда она любит другого и даже не обращает на тебя внимания? Где в этом смысл? - недоумевала вслух Браун, разворачиваясь к экрану лицом, наблюдая, как женщина со слезами и скандалами уходит от бедного мужчины, на что тот кричит ей слова остановиться. - Это же издевательство над зрителями! Ты - тряпка, Габриэль, потому что мужики никогда не будут развозить сопли по полу и кричать слова любви какой-то наштукатуренной девице с манией величия! - Ева встала вплотную к экрану телевизора, где крупным планом показывали страдальческое мужское лицо с мокрыми глазами. Браун, не сдержавшись, зар