То, что все пошло не по плану, я понял не сразу. Селина выглядела ослепительно. Так, что в груди сладко сжималось сердце. Ее наклон головы, походка, мягкая улыбка - меня привлекло все. Еще никогда я не был в таком восторге от одного прикосновения к талии девушки.
Наваждение это или что-то большее - мне было все равно. Знал лишь то, что не успокоюсь, пока Селина полностью и безоговорочно не станет моей.
Разговор на балконе как-то не задался. Что она хотела услышать от меня еще? Казалось, я и так открыл перед ней все сердце. Дал ей доступ ко мне в любое время в любом месте. Его Величество не имел подобной возможности. Естественно, я не ждал, что она кинется на меня с тысячью благодарностей, или ждал, точно не знаю… но уж то, что она решила не принимать подарок, было выше моего понимания.
Найти одного газетчика из Хроники, зная, что он частый гость в Объединении художников, да еще ведет светскую колонку, было делом простым. Осторожно подобраться к нему на балу, а затем поговорить на щекотливую тему, осторожно подбирая слова, советуя не лезть в жизнь одного конкретного главы Тайного сыска - тоже не составляло труда. Но на это нужно было время. Оно пришло, как обычно, совсем не вовремя. Селину оставлять не хотелось, но моя задача представлялась мне ясно. И чем быстрее я с ней разберусь, тем быстрее вернусь к важному для нас с Селиной разговору. Так я думал. Казалось, что и она это понимает.
Как только я смог выбраться из кабинета и отлепить от себя никак не унимающегося Тобиаса, который находился под впечатлением от восклицаний репортёра о том, что Уэйн варварски предал их любовь, Селина Ладье убежала. Струсила или поняла мое поведение по-своему, я не знал. Однако я был зол. Сколько можно бегать?
Я готов был сделать глупость и оправиться к ней домой выколачивать из нее все признания до потери пульса, но в коридоре на меня налетала блондинка в золотистом платье. Глаза ее сверкали ему в тон. Она показалась мне смутно знакомой, а когда обвинительный перст уткнулся мне в грудь, заставив удивленно заломить бровь, я начал кое-что понимать.
- Не знаю, какого вы там наговорили Сели, господин де Фоссе, но то, что вы глава Тайного сыска, никак не спасет вас.
- Простите?
- Я знаю, что вы ей не безразличны, как и она вам! Иначе я бы уже давно послала вас за грань ко всем демонам! Но если заставите ее плакать еще раз, то ваша голова будет сверкать в заднице какого-нибудь пропойного вурдалака!
Должно быть, вид со стороны у меня был совсем ошеломленный. Девушка, похоже, была навеселе, хотя и говорила вполне себе уверенно. Видимо, подруга Селины. Кажется, Мадлен де Эмери, сестра того мальчика из лаборатории, крутящегося вокруг Селины, - Рори, или Лори.
- Заставлю плакать?
- А вы думаете, она сладкие булочки поехала есть? Ну, а если и да, то как закуску к слезам.
Больше мне сказать девушке было нечего. Булочки, слезы. Мне явно стоило увидеть Селину, чтобы уже самому успокоиться.
- Не советую сейчас с ней разговорить. Ей нужно выплакаться, господи де Фоссе. Побыть одной, понимаете? Нам это, в смысле девушкам, порой очень сильно необходимо. Мой вам совет - дайте ей немного времени, хотя бы до утра, - и с этими словами она легкой покачивающейся походкой уплыла в танцевальный зал.
Проводив девушку взглядом, я задумался. Может, подруга лучше знала, что сейчас нужно Селине, а меня ждала кипа бумаг и докладов о сегодняшнем вечере. Как показывал опыт, чем меньше было дело, тем больше после него надо было составлять и подписывать бумажек.
Домой я вернулся в середине ночи. Разделся, принял душ и устало упал в кресло в гостиной, включив лишь один настенный светильник. На хрустальных бутылках винного шкафа играли блики. Так и норовило достать бокал. Я смертельно устал, но заснуть не получалось. В голове постоянно всплывали картинки с прошедшего бала. Прикрыл глаза и попытался отложить все размышления до самого утра, когда в соседней комнате почувствовал сгусток моей собственной магии. Спальню разрезал пространственный телепорт. Раздвоением физического тела или ментальной магией я не грешил, так что не веря догадке, поднялся и заглянул в приоткрытую дверь.
Посреди спальни стояла Селина. Измятое домашнее платье спустилось с одного плеча, волосы лежали в беспорядке золотыми кудрями, а глаза нехорошо так припухли и покраснели. В первую секунду я остолбенел, но когда отмер, сердце мое больно стукнулось о ребра.