- Я позвала тебя три раза, - Клара смерила меня подозрительным взглядом, под которым стало совсем неудобно нагло врать, поэтому лучшим вариантом было - просто опустить глаза в пол.
- Волнуешься из-за доклада? - предположила она, ставя на стол плошку меда и блюдо с сыром и фруктами.
- Разве что совсем немного.
Конечно, это была еще одна наглая ложь. О докладе, который знала от корки для корки, я и не думала, что уж там говорить о каком-то волнении.
- Да ты эту профессуру за пояс заткнешь! - уверенно заявила Клара, наливая себе чай.
Я улыбнулась и не стала спорить.
- Может, Рози придет? - менее уверенно, но с потаенной надеждой проговорила Клара, на что я только промычала в чашку.
Мама никогда не бывала в Королевском Ботаническом обществе, по крайней мере, на моем веку. Хотя сколько было возможностей - экскурсии, открытые чтения. Первые два года после моего вступлениям в члены Ботанического общества я каждую неделю звала ее на какое-нибудь мероприятие, и желала, чтобы она посмотрела на меня за кафедрой. Но все было без толку. Мама либо была занята чем-то другим, либо забывала дату и время моего выступления, а затем рьяно извинялась, дарила подарки, просила прочитать ей мои доклады и слушала их в гостиной.
Вскоре я перестала остро на это реагировать и подсознательно поняла, что мама почувствовало облегчение. Это успокоило меня, потому что тяготить кого-либо, даже родителя, я не любила, тем более, что ко всему остальному в моей жизни мама была чрезвычайно внимательна, порой даже чересчур.
- Это не настолько важное мероприятие, - успокоила я Клару, которая всегда переживала за некоторое равнодушие Розмари к этой сфере в моей жизни.
Особенно после того, как мой доклад перенесли на шесть часов вечер - добавила про себя и налила еще чая. Ничего, я прочитаю доклад на отлично и к завтрашнему дню уж точно забуду про существование господина де Фоссе. Хотя, конечно, извиниться бы за устроенное ему купание в пруду стоило. Но не буду же я искать его специально для этого!
Как оказалось, искать никого и не нужно было. Все сами нашлись.
В дни конференций Ботаническое общество полнилось профессорами, научными сотрудники, адептами со всевозможных Академий столицы и прочими желающими приобщиться к свету науки. В главном холле гостей встречали волонтеры-лаборанты, читайте - бесплатная рабочая сила, - выдавая брошюры с программой конференции и терпеливо рассказывая, как и куда пройти. По коридорам плавно текли реки из людей, тянувшиеся к нужным кабинетам. Тихие разговоры превращались в неумолкающий гул, можно было даже услышать начало жарких споров, хотя еще ни одного доклада не было зачитано.
Я предвкушала начало первого блока, и даже нашла Лоренса, чтобы пожелать ему удачи. Получилось немного сковано, но я сделала шаг навстречу для преодоления той отчужденности, что возникла между нами по вине моей ребяческой несдержанности.
После мы с Лоренсом, не сговариваясь, направились в столовую, где по случаю конференции было устроено настоящее пиршество. Мы разговаривали, словно и не было той скованности нескольких дней. Оба находились в приподнятом настроении, он - из-за того, что публика приняла его доклад на «ура», я - радуясь за Лори, и получив в ходе дискуссий дозу эндорфинов.
Через некоторое время к нам за стол присели Астер и Руперт. Марк предвкушал свое выступления, которое стояло первым в блоке после перерыва, то есть было назначено на послеобеденное время. Хорошее, но двоякое. Многие опаздывали после трапезничества и грозили постоянно отвлекать докладчика, либо вовсе оставались посидеть в столовой после сытного обеда, с другой стороны - все повысили сахар в крови и были готовы к новым полемикам, однако, не таким рьяным, как в начале дня. В этом тоже были определенные плюсы. Руперт же находился в более меланхоличном состоянии, его вечно красные, уставшие глаза лаборанта нездорово поблескивали. Во-первых, он еще не пришла в себя после спора с одним профессором из Южного Ботанического общества. В тот момент Руперт пылал жаждой научной достоверности и осмелился высказать свое мнение по поводу приукрашенных результатов исследования. Видите ли, не могла королевская кувшинка выдержать вес двух каменных блоков, даже если раскрошить их массу и распределить равномерно. Если только в порядке редкого исключения, а значит, нужно было рассматривать индивидуальные особенности одного конкретного образца. Ну, а во-вторых, Руперт рассказал нам, что особенно его мучало с самого рассвета.
Марк, с энтузиазмом жуя тефтели, помахал рукой перед зависшим с ложкой супа у рта Рупертом: