Есть люди, которым их непунктуальность идет, придает особого шарма и вместе с раздражением они вызывают приступ умиления. Слышали о таком? Мне вот доводилось, но я определенно никогда не понимала подобного. По моему скромному мнению, нет ничего лучше, чем приходить везде вовремя, а лучше немного заранее.
В общем, я никогда не опаздывала. Называйте это каким-нибудь синдромом, болезнью, но мне от одной мысли, что я могу заставить кого-то ждать меня хоть минуту, становится дурно. Однажды, еще в школьное время, я опоздала. Мы с мамой проспали в день одного из детских мероприятий, посвященного будущим профессиям, где я должна была выступать с докладом про карьеру политика, в частности дипломата. Да, вот была такая мечта когда-то. Надо сказать, что читать доклады и отвечать на вопросы я любила уже тогда, а вот о политической жизни знала довольно мало, даже несмотря на обилие информации в различных энциклопедиях.
Но я снова увлеклась. В общем, было дело, признаюсь. Тогда я неслась в класс на последнем издыхании. На открытый урок я опоздала всего на две минуты, но каких! Ворвалась в аудиторию, где еще даже учителя не было, и через минуту выбежала из нее, потому что из-за нервов меня вывернуло ужином. Потом мне несколько дней было стыдно появляться на глаза учителям, так что мои немного больные отношения с пунктуальностью начались давно, и продолжались по сей день.
Когда открываешь глаза и в первую секунду не можешь поверить в то, что проспал, одолевает самая страшная паника, когда ты чувствуешь себя беспомощным, ничего не понимающим созданием.
Сегодня должен был быть последний день конференции. Первый доклад записан на девять утра, и был это доклад профессора Фольцимера. Я вскочила с кровати, еще не смотря на циферблат часов, но уже осознавая природным чутьем, что встала позже, чем предполагала. И действительно - восемь часов тридцать две минуты, и секундная стрелка неутомимо двигалась только вперед.
Я схватила со спинки кресла, уютно устроившегося в углу комнаты, юбку со вчерашнего дня, с изрядно помятым задом и подолом от постоянного сидения, натянула ее, спотыкаясь о ковер и, вытащив из шкафа первую попавшуюся блузку, выбежала в коридор.
По лестнице мне навстречу, что-то напивая себе под нос, поднималась Клара.
- Почему ты меня не разбудила? - нервно спросила, поправляя жемчужные пуговички.
- Разве ты не можешь позволить себе поспать подольше в выходной?
Я издала страдальческий вздох, больше похожий на визг, махнула рукой, ничего не объясняя, и поспешила к входной двери.
- Селина, а как же завтрак? Я как раз сходила на рынок в ту булочную за круассанами с абрикосовым дже…
Голос Клары оборвался вместе с хлопком входной двери, а я ринулась через лужайку перед домом, на соседнюю улицу, где за поворотом всегда оставляла экипаж.
Активировав магический привод, положив на сферу руку и позволив считать камню свою ауру, я выдохнула и плавно вывела экипаж на улицу Барнеевского - ландшафтного архитектора знаменитых Барнеевских садов, мимо которых быстрее всего можно было выехать на Приаллейный.
Я ужасно гордилась собой, что в свое время освоила вождение магического экипажа. Не то что бы это было каким-то невероятным событием и неимоверно сложным делом, но мой инструктор всегда говорил мне, что я была рождена для управления магической сферой, которая создавалась из аметистов разного размера и чистоты. Эти факторы напрямую влияли на мощность и энергозатратность экипажа.
В моем пользовании находился магический экипаж не самой новой модели, с мутно-сиреневым аметистом. Малую мощность с лихвой окупало то, как идеально сфера подходила для моей ладони.
Об этом свидетельствовали и голубые, отливающие серебром, всполохи на поверхности камня, похожие на электрические разряды. Их яркость говорила о том, как моментально сфера реагирует на мои касания и посылы.
Магическая сфера соединялась с тормозными педалями, про которые на сегодняшнее утро я решила забыть. Экипаж разгонялся по мере того, как мои пальцы давили на сферу. Лавируя между экипажами и омнибусами на шумном Приаллейном, я посматривала на циферблат часов с искорками вместо стрелок, и кусала губы.
Что я там говорила про забыть про педали? Восемь сорок девять. Оставался один поворот, и я бы оказалась у самого Ботанического общества, но что-то пошло не так. Справа внезапно появился экипаж, и я не успела ни вовремя свернуть, грозя столкнуться с кем-то слева, ни притормозить настолько, чтобы спокойно пропустить вынырнувший под боком экипаж. Противный скрежет от удара корпуса моего экипажа о заднюю дверцу другого заставил меня вздрогнуть, резко отпустив сферу.