Диадема выставлялась одна, в центральной узкой витрине. Тонкое переплетение белого золота было больше похоже на ручное шитье, сапфиры нежно-голубого цвета, почти прозрачные, обрамляли более высокие камни горного хрусталя, в глубине которых танцевало синее свечение.
Мама и Мадлен молча любовались украшением, никому не хотелось говорить, казалось, что любые восторженные вздохи и слова не описали бы красоты камней.
- Она и правда мое любимое детище за последние годы.
- Дометро, наверное, вы были невероятно вдохновлены! - поделилась своими мыслями мама.
- Вы правы, Розмари, помнится, я тогда вернулся с Южных островов.
При упоминании об островах весь мой восторг быстро угас. Диадема все еще оставалась красивой, но уже не такой интересной.
- Разве горный хрусталь не порода с Севера?
- Это южный горный хрусталь, - ответила я вместо мастера, - только он имеет синие прожилки. Некоторые порой думают, что это горный хрусталь плохого качества, не такой чистый, как полагается, не зная, что редкость южной разновидности этого камня оценивается куда больше.
- Верно! - радостно согласился Дометро, тепло мне улыбаясь.
- А знаете… - начала мама, но вдруг замолчала.
Крисфир ждал продолжения фразы, а мы с Мадлен проследили за взглядом Розмари. В дверях стоял профессор Фольцимер. Он пока еще не увидел нас и с интересом осматривался.
- Извините, мне надо отойти, - неловко, наконец, закончила мама, вызвав удивление Дометро, который вслед ей проговорил:
- Загадочное создание.
Мы с Моди переглянулись и сделали вид, что не услышали последней реплики.
Мне понадобилось пару минут, чтобы осознать - ни профессора Фольцимера, ни мамы больше не было видно в малом зале. Извинившись перед Моди, взгляд которой обещал скорую расправу на допросе, и Дометро Крисфиром, я направилась на поиски намного более интересовавшей меня пары. Что ж, похоже, знаменитый мастер был немного шокирован нашим «радушным» приемом.
Десять минут кружения между выставочными витринами и подавальщиками с подносами, заставленными закусками и пирожными, выполненными специально для мероприятия в виде драгоценных камней - гениальная идея Моди, - и мой взгляд натолкнулся на светлую макушку мамы. Я нисколько не удивилась, увидев рядом с ней и профессора. Они стояли в углу, откуда из-за плотной шторы иногда выходил персонал. Я не стала подходить слишком близко, остановившись возле длинной витрины с изумрудами всевозможных оттенков и размеров. Расслышать, о чем был разговор, представлялось невозможным из-за приличного расстояния и толпы людей вокруг, но я понимала, что это был не диалог о прелестях погоды или беседа старых знакомых, придающихся приятным воспоминаниям о юности.
Профессор Фольцимер выглядел крайне недовольным, постоянно хмурился, и говорил он явно не своим обычным холодным тоном. Лица мамы я не видела, но порхающие руки в процессе активной жестикуляции сказали мне гораздо больше. Если бы я обладала магией, непременно знала бы парочку фокусов с незаметным подслушиванием, но увы, простым смертным приходилось довольствоваться малым.
Совсем рядом вдруг послышался мужской голос:
- Удивительная огранка…
Через пару секунд чуть громче:
- Невозможно оторваться, как играет свет.
Я даже не обернулась, полностью уверенная, что у этого голоса есть внимательный собеседник.
- Но вас похоже интересует что-то более захватывающее.
Одновременно с этим замечанием профессор Фольцимер сжал мамино предплечье, и она затихла. Все интереснее и интереснее…
Почти у самого уха кто-то кашлянул, то ли извиняясь, то ли привлекая внимание. Быстро обернувшись, я увидела перед собой мужчину в светло-бежевом костюме. Мужчина показался мне смутно знакомым, но я не смогла вспомнить ни его имени, ни того, когда именно я могла бы с ним встретиться.
- Простите?
Мужчина улыбнулся и взглянул за мое плечо. Я тут же проследила за его взглядом и поняла, что потеряла из виду и маму, и профессора.
- Извините, если я вас отвлек.
- Мы знакомы? - спросила, снова вглядываясь в смутно знакомое лицо.
- Не совсем, - он хитро прищурился, - но вы правда не помните?
Я покачала головой.
- «Горгонзола». Вы были там с подругой, а я со своими… коллегами.
Образ де Фоссе сразу всплыл в голове. Воспоминания о встрече с главой Тайного сыска в ресторации заставили меня смутиться.