- А окна?..
- Да, потолок затемняется, разумеется, работать под естественным светом невозможно, - профессор подошел к одному из шкафов у стены и наклонил ярко-красную книгу вперед.
Тут же по стеклянному потолку пробежала рябь, погружая комнату в лабораторный холодный свет. Я не смогла сдержать восхищенного вздоха. Такие куполы на окна были одной из разновидностью защитных, но отличались особой магической вязью - кропотливая работа.
- Думаю, вам, Селина, будет намного удобнее работать над вашим исследованием тут.
- Простите?
Уставившись на профессора с приоткрытом ртом, я пыталась понять, вновь за последние десять минут своей жизни, все ли правильно я расслышала. Фольцимер, словно прочитав мои мысли, кивнул:
- Вы все правильно услышали. Не каждый день, конечно, и до моего прихода, но вы можете пользоваться лабораторией. Главное, чтобы после вы оставляли все в целости. Но тут не будет проблем, не припомню, чтобы вы когда-нибудь были замечены в халатности.
- Профессор, это… - что я могла сказать? Хотелось крикнуть: вы серьезно? И рассмеяться. Но в глазах Фольцимера я должна была оставаться адекватным ученым, поэтому я остановила в зародыше истерический смех. - Огромное вам спасибо. Это невероятно, работать в вашей лаборатории будет сплошное удовольствие!
Я прикусила губу, не зная, насколько далеко зашла в своих восклицаниях, но профессор улыбался, внимательно меня разглядывая. И что он хотел увидеть?
- Вот и замечательно. Я уверен, что ваше исследование пойдет быстрее и вскоре принесет свои плоды. Весьма удачные, особенно для научного сообщества. Можете приступать завтра, я дам вам доступ.
- Спасибо, профессор.
Неужели его и правда так заинтересовало мое исследование? Может, я что-то пропустила, и он нашел в моих отчетах Совету нечто необычное? Но эти отчеты о работе всегда были обычной отпиской, никто серьезно не вчитывался в изыскания младших научных сотрудников, особенно на Совете профессоров. Да и я заносила в эти еженедельные отчеты далеко не всю информацию. Надо вспомнить, что я относила секретарю на прошлой неделе. А может это какая-то разовая акция? И мне просто выпал счастливый билет? Тогда, пока он не закончил своей действие, надо им хорошенько попользоваться.
И тем не менее, успокоиться я не могла. Ситуация вырисовывалась уж слишком странной. А вдруг это мама как-то повлияла на своего «давнего знакомого»? Вопрос сам собой слетел с языка:
- Профессор, а как давно вы знакомы с Розмари де Лерой?
- Розмари? Она что-то сказала?
Фольцимер напрягся всем телом, а лоб его исчертили большие морщины.
- А что она должна была сказать?
После недолгой паузы профессор все же ответил:
- С вашей мамой, Селина, мы были знакомы в годы нашей с ней молодости. С тех пор нам не удавалось увидеться. Странно, что вы работаете в Ботаническом обществе. Или же наоборот.
Странно, что они с мамой не пересеклись раньше, ведь я работаю в одном месте с профессором? Ведь это хотел сказать Фольцимер?
- А теперь позвольте мне заняться делами, бюрократических проволочек при моей должности хватает.
Я растерянно покачала головой:
- Разумеется, профессор, спасибо вам еще раз за предоставленную возможность.
В ответ мне ничего не сказали. Мне очень хотелось с кем-то обсудить все произошедшее, бежать к Моди посреди моего и ее рабочего дня я не могла, а делиться с Лоренсом своими мыслями у меня не было никакого желания. Что касается мамы, я была уверена, что она всячески избежит разговора на эту тему, да и мне самой было отчего-то страшно задавать ей новый вопросы.
Вернувшись к работе, я смогла на пару часов выкинуть все посторонние мысли из головы до самого обеда. Руперт несколько раз пытался осторожно выяснить, что понадобилось от меня Фольцимеру, но благо, он не имел столько наглости, как Марк, и не настаивал, видя, что я не расположена отвечать. Кстати, о Марке - тот проснулся только через час после моего возвращения, и перепугавшись, что профессор Фольцимер потребует от своего научного подопечного в конце дня отчет о проделанной работе, не решился даже пойти на обед. Я же с радостью вышла из Ботанического обществ под лучи солнца, пусть и по-осеннему холодного, но в последние дни тучи постоянно заволакивали небо, так что поймать солнечный свет было так приятно, что я была почти готова выпить горячего чая даже на веранде, пусть и кутаясь в пальто. Подумав о чае, я тут же подумала о господине де Фоссе. И что? Я теперь всегда и ко всему буду приплетать главу Тайного сыска? Фыркнув своим мыслям, быстро сбежала с лестницы и остановилась. Предмет, а точнее личность, что так заняла мое воображение, стояла прямо передо мной.