Профессор на минуту замолчал, а я не смела и шевельнуться, боясь что-нибудь упустить.
- Думаю, в тот вечер у вашего отца появилась новая страсть. Розмари была очень юной девушкой, младше вас сейчас. Ей тогда только восемнадцать исполнилось, красивая, обаятельная, веселая, из прекрасной семьи, да и магический дар не самый слабый. Вся жизнь впереди, без преувеличений, у ее ног были все молодые люди Авьены, перед ней стояло столько возможностей. Она могла выбрать, кого угодно, но отчего-то обратила особое внимание на неуклюжего в общении, совсем не умеющего себя вести в светском обществе молодого ученого, зато очень гордого тем, чего уже добился и с большими планами на свою научную деятельность.
Почему-то после слов профессора я впервые задумалась о том, что не будь у мамы меня, ее жизнь могла бы пойти совсем иначе, ведь родив ребенка в двадцать лет, она потеряла многих друзей, поддержку родителей и возможность учиться магии в Академии, если бы вдруг пожелала того. Да, конечно, таких друзей и друзьями вовсе нельзя назвать, родители потом одумались и помогали, а учебу можно было начать, когда я уже подросла, но все же факт оставался фактом.
- Вы с ней очень похожи внешне, раньше я, почему-то, этого не замечал.
Фольцимер развеял мою задумчивость. Внимательно осмотрел мое лицо, словно впервые видел.
- Внешне - да, - согласилась, не отводя глаз.
- Верно, но в остальном - вы совсем другая, Селина.
- Может, я больше взяла от отца?
- Может… он любил ее, Селина. Ваш отец, я имею в виду - он очень любил вашу мать.
- Но что же тогда произошло? - не спросить я не могла. Разве будет у меня иной шанс на подобный разговор? Я сомневалась.
- Глупость, Селина, совершенная глупость молодости, - порывисто ответил профессор, - его позвали работать в Южные Ботанические сады, для него это было огромным шагом в карьере, да и в его исследованиях, защите степени. Он хотел предложить Розмари уехать вместе с ним, но медлил. Боялся, что откажет, да еще и двадцать лет назад все же многое решало окружение, Розмари словно принадлежала другому миру. Ваш отец… ему порой казалось, что он не вправе отнимать у нее жизнь, которую она вела, а это бы, непременно, произошло.
- Вы говорите так, словно были с ним очень близки. Вы познакомились уже на юге? Я знаю, что вы работали там, и долгое время были в Совете Южного Ботанического общества.
- Да, я очень хорошо знал вашего отца, но мы встретились еще в Авьене, а потом уже работали вместе на юге.
- Он так и не сказал ей? Просто уехал? - в моем голосе прозвучала обида, даже не знала, на что именно я обижалась, или скорее не знала, отчего такая реакция, ведь верила - мне уже давно все равно.
- Он не успел. Она узнала раньше. Конечно, подумала, что он ее бросил.
Поспешные выводы, кажется, проблема всех времен и всех народов.
- Неужели нельзя было просто поговорить?
- Можно было многое, - задумчиво проговорил Фольцимер, - но как я уже обмолвился - ваш отец был большим гордецом, а Розмари тогда поспешно стала невестой другого. Тот мужчина ухаживал за вашей матерью долго, еще до того, как она встретила вашего отца. По сути, он подходил ей больше. Если смотреть на ту ситуацию сегодняшним умом, то иначе, как глупостью - не назовешь. Ваш отец десятки раз хотел вернуться, поговорить…
- Но погиб раньше?
Фольцимер закашлялся, выпрямляясь в кресле.
- Погиб… Селина, знаете, ваш отец… - профессору не дал договорить внезапный стук в дверь.
Не успели мы отреагировать, как показалась голова Корбина. И глянул на меня он так, будто бы я была поймана с поличными на краже. Затем колючий взгляд прошелся по Фольцимеру, но тот, в отличие от меня, не стушевался, а поднялся и холодно спросил:
- Профессор Корбин, чем обязаны?
- Мне надо с вами поговорить, профессор Фольцимер, - и новый взгляд на мою уже и так сконфуженную персону, хотя, мне абсолютно нечего было стыдиться. Ничего противозаконного или, не дай грешные духи, аморального, не совершала. Или поцелуи с главой Тайного сыска подходят под какой-то из этих пунктов?
- Спасибо еще раз, профессор, я пойду, - кивнула, прижимая к груди свой лабораторный сундучок, и спиной засеменила к выходу.
Оба уважаемых члена Совета профессоров следили за моим отступлением с разными эмоциями. Корбин явно выжидающе, а вот Фольцимер, как мне показалось, с сожалением. Что же такого он хотел еще рассказать? Про гибель отца? Но я и так знала мамину историю про потерю управления над сферой в магэпе в Южном предгорье. Или Розмари де Лерой и тут немного слукавила? Или не договорила, как она обычно объяснялась. Я и раньше думала о том, что мой отец может оказаться все еще живым и прямоходящим по земле, но раз он ни нашел меня за двадцать пять лет - следовало сделать выводы.