— Так, стоп! Тормози, боец. И по рации передай, что останавливаемся.
Я с удивлением посмотрел на Стефанию. Она дождалась, пока весь конвой остановится, после чего потребовала от оставшихся в машине бойцов покинуть её и самолично уселась за руль.
— Может, лучше я поведу, — с сомнением спросил я.
На мгновение глаза Стефании вспыхнули от приступа гнева, но очень быстро она взяла себя в руки и рассмеялась:
— А что, боишься, что угроблю нас? Живёшь стереотипами, Берестьев?
— Ну, не то чтобы настолько… Просто именно в тебе не уверен.
— Зря! Вот честное слово, зря. Я регентом стала не благодаря своей красоте. Вернее, не только благодаря ей.
— Ещё магия, знаю.
— Пха! Если бы дело было в ней, я была бы во второй сотне претендентов, не ближе. Даже с учётом того, что я родила Димку.
— Странно…
— Что именно?
— Если ты села за руль не для того, чтобы нас убить, то зачем?
— Чтобы не задушить тебя, дубина, когда ты меня в очередной раз выбесишь! — призналась она и надавила на газ.
— Полегче, впереди небольшой поворот.
— Вижу я. Не слепая.
— Это радует. Так и что?.. Зачем всех выгнала, осталась со мной наедине? Я ещё понимаю, если бы я за рулём сидел беспомощный и ты бы начала безобразничать…
— Пф-ф-ф… Не обольщайся, малыш. У меня были проблемы с ментальным состоянием после смерти моего дорогого и любимого мужа. Я тонула в страхах, обязательствах, желании доказать самой себе и всем вокруг, что я не просто красивая девочка с великой родословной, подобранной императору ради талантливого наследника. Это было тяжело… И я справлялась со стрессом… как могла. Сейчас мне даже немного стыдно за это.
— Да я вообще удивлён, что Всеволод тебя в монастырь не отправил. Видимо, ты хорошо себя показала до того, как превратилась в мерзкую, наглую, охреневшую стерву и суку. И он просто не хотел подставлять империю и рушить репутацию династии и юного императора публичной поркой тебя на Красной площади.
— Эй, я всё ещё регент… Поуважительней, — покосилась на меня Стефания.
— За дорогой следи. Скажешь, что я не прав?
— Не прав. Ты не представляешь, как тяжело это всё. Конечно, меня штормило…
— Я не представляю? Ты уверена, что из всех людей, что едут в этом конвое, вот именно Я НЕ ЗНАЮ, какого это? Это я не знаю, что такое боль утраты и как тяжело бывает, когда твоя жизнь переворачивается с ног на голову?
Стефания лишь поджала губы, пытаясь скрыть посетившие её голову грустные мысли.
— Если что, знай: я тебя не виню. Смерть моего отца и многих моих родичей, как и смерть твоего супруга, — результат действий одних и тех же нелюдей, одна из которых катится в двух машинах от нас в кузове.
— Что? Так всё-таки это правда? Александр умер… не сам по себе?
— Нет. Они готовились к маноизвержению, а Россия начала набирать силу и вес, попутно угрожая не только их инвестициям в наш регион, но и суя имперский нос в дела далёких стран Азии и Африки, что были полностью под их контролем.
Укрепление позиций нашей империи как во внутренних делах, так и во внешних этих божков не устраивало. Поэтому было решено убрать Александра. Тихо и мирно — так, чтобы никто не знал. А на его место к власти пришёл бы Дмитрий Александрович и регент… Когда ты получила эту должность, они даже обрадовались. А когда ты стала творить дичь, они были в восторге. Но в целом — радуйся.
— Чему? — удивилась она, сидя бледная словно полотно.
— Он ушёл тихо, во сне. Спокойно и без тревог. Мало кто может вот так. Обычно они куда как изощрённее убивают. Рассказать тебе, как погибали старейшины моего рода? Я выяснил.
— И как?
— Их заманивали в подземелья. В изломы, которые казались обычной проблемой. Обыденностью для магов моего рода. Мы ведь всегда на этом специализировались. Только вот внутри их ждали не мутанты, а чудовища с человеческими лицами. И они были в разы сильнее и многочисленнее. Обречённые на смерть, не имеющие возможности даже передать весточку родным или главе рода, чтобы оградить родных от начавшейся охоты.
Их убивали зверски. Они умирали в отчаянии, пытаясь вырваться из закрытого подземелья. Не получилось… Ни у одного… — рассказал я с сожалением об этих болезненных воспоминаниях и уставился на бесконечно длинный тоннель.
— Мы всё исправим. И ты, и я, и империя. Победим, уничтожим Орден, тварей этих… Вот как тогда, раздавим их ракетами! Только бы узнать, где они находятся, и ограничить их. Мана вернётся на привычный уровень, и всё пойдёт своим путём. Твой род жив, пока живёшь ты. И твоё наследие тоже живо.
— Спасибо за слова утешения. Я знаю это. И рад, что ты тоже всё это понимаешь.