Но король вдруг отмер и весело засмеялся. От этого по коже побежали табуны холодных мурашек. Что-то мне его смех совсем не нравился.
– Я понимаю, к чему вы клоните, леди Висента. Вы хотите выкупить и жизни ваших друзей. И, судя по всему, они вам очень дороги, если вы идете на такой акт отчаяния, что торгуетесь с королем. – Он перевел дыхание, которое несколько нарушилось после громкого смеха. – Хорошо, скажите, сколько их.
Я пожевала губы, прежде чем ответить то, что королю явно не сильно понравится.
– Двадцать, ваше величество.
Мне показалось, что Роллан сейчас поперхнется от услышанного, но он вовремя сохранил самообладание.
– Двадцать? Разве может быть столько друзей у одного человека? Может, мне вообще всех магов в мире помиловать? В том числе и тех, кто делал кровавые обряды, опасные привороты, убийства невинных? – в глазах Роллана блеснула холодная сталь.
Я до белых костяшек сжала кулаки и выплеснула всю уверенность, какой только обладала.
– Все виновные должны быть наказаны! Но чем виноваты те, кто просто родился магами? Неужели это должно стать их клеймом? Всех магов, которых я встречала, кроме, разве что, Эльтина Кровавого, никогда не желали причинить вред другим!
И мысленно осеклась, вспомнив про Бетани, которая чуть не убила меня. Про Николя, который рассказывал, что может заставить Дана убить себя, поверив во всю ложь, которую мы придумали про наше прошлое. А затем тот же Николя заворожил меня, поцеловав против воли. А мало ли таких магов еще в этом мире. Они прибегают к злой магии не из-за того, что они такие плохие люди. Они могут делать это от безысходности. Скрываясь, приходится идти на всяческие ухищрения, в том числе, на нарушение закона. Инквизиция сама поставила магов в такое сложное положение.
– Виновные должны быть наказаны? – сухо повторил Роллан. – Значит, вы готовы понести наказание за то, что организовали побег более тридцати магов, обвиненных в злодеяниях разной степени? – Он внимательно посмотрел в мои глаза, ища в них ответ на вопрос, который и так был ясен нам обоим. – Думаю, вы прекрасно осведомлены о таком виде преступлений, как убийство по неосторожности? Например, ребенок во время игры случайно пихнул другого в воду, а последний не умеет плавать и тонет. Или муж, в порыве страсти задушивший любимую жену. Злого умысла никто из них мог не нести, но налицо факт нарушения закона. И с этим ничего нельзя сделать.
Я опустила голову, оглушенная его словами. Да, прекрасно понимаю, о чем он говорит! И все же нашел, что сравнивать. Убийство по неосторожности и рождение под несчастливой звездой.
– Ну, а если… – начала было я, но Роллан остановил мою фразу взмахом одной руки.
– Думаете, в вашу голову пришла идея, которая не могла прийти умным людям в моем совете? Или мне? Я не единожды задумывался, что делать с магами. Я не презираю их, как мой дед, не игнорирую, как отец. Я хочу быть справедливым к ним, но многие маги сами не стремятся к справедливости. Впрочем, – король хмуро посмотрел на меня, – что-то мы отошли от нашей темы. Что мы будем делать с вами, леди Висента Ринальдская? Завтра в полдень будет сложен костер, и вы можете выбрать, кто на нем будет гореть. Или вы, или другая женщина.
– Другая женщина? – тихо прошептала я. Это обязательно что ли, чтобы завтра кто-то сгорел?
– Ведьма, жившая недалеко от столицы. Она обманом заманивала молодых девушек в свой дом и ставила над ними жестокие опыты. Если уж вы скажете, и она заслуживает помилования…
Я передернула плечами. Звучит не очень хорошо. Наверное, эта женщина действительно заслуживает смерти, но только если король не лукавит. Хотя предъявлять королю претензию, что он врет, верный признак того, что в этом мире ты долго не проживешь.
– Такие люди должны быть наказаны, – кивнула я. – Бэйрисса же дала свой дар магам для защиты мира, а не для его уничтожения. И кстати, – осенило меня, – судя по статистике, один из определенного количества детей магов может в будущем стать преступником. Но это не значит, что мы должны убить всех детей ради одного него?
Роллан странно хмыкнул, глянув на меня.