– Действительно, хватит, - усмехнулся Эльтин и взмахнул тисками, словно это была праща, а Рэн внутри них – камень. Я заметила лишь перья, разлетающиеся по сторонам, а тело несчастного существа устремилось куда-то в город, неловко вздрогнув крыльями. Крик ужаса сорвался с моих уст. Только не это, Рэн ранен! Я должна найти и помочь ему. Однако я злобно глянула на Эльтина, который продолжал смотреть на меня с тем же ехидным выражением лица. Нет, я должна сразиться с ним. Я буду верить, что Бетани найдет Рэна, или кто-нибудь еще, и ему окажут помощь. А если нет… Ох, тогда я постараюсь сделать так, чтобы Эльтин сильно пожалел об этом.
Гонимая гневом, я помчалась навстречу злодею, сокращая расстояние между нами. Но не успела я что-либо предпринять, как Эльтин щелкнул пальцами, и в моих глазах все потемнело. Что, серьезно, он предлагает искать его, тыкаясь во все углы, как слепой котенок?
Но вдруг зрение пришло ко мне, причем так же резко, как и пропало. Я стояла перед зеркалом и видела перед глазами маленькую потерянную девочку в черном кружевном платье, лицо было бледным, как морская пена, а на темно-карих глазах блестели подступающие слезы.
– Джил, – услышала я ласковый голос откуда-то со спины. Вдоль позвоночника побежали холодные мурашки, я знала, кому принадлежал этот голос. Тут же резко обернулась, от чего чуть не перевернула зеркало. – Какая же ты неуклюжая, милая! – ко мне потянулись руки, еще более бледные, чем я. Попыталась отстраниться, но те уже сжали меня в тиски. Я почувствовала тонкий аромат духов, который мне напомнил о матери.
– Мама? – осторожно спросила я дрожащим голоском. Сердце сделало тревожный кульбит. Я и не думала, что когда-нибудь снова услышу ее голос.
– Бедная моя доченька, – я почувствовала, что что-то влажное капает на мое плечо. Я стиснула зубы, едва сдерживая свои слезы. – Потерять отца так рано! И кто его надоумил стать магом? Был бы обычным человеком, как и все! Зачем он пошел на это задание? Почему он бросил нас!
Крики матери отзывались в моей голове болезненным звоном. Я зажмурилась, пытаясь не обращать на ее слова внимания. Как же я виновата перед ней. Выбрала дорогу отца, и в итоге пропала, оставила ее одну! Зачем я поступила так?
Не успела я в отчаянии прогнать эту мысль из головы, как перед глазами все потемнело, а затем наполнилось ярким светом. Вокруг меня пылал огонь, который чудом не касался меня. Сквозь огонь я слышали крики паники и мольбы. Но, моргнув, я снова оказалась в другом месте.
Моя комната, в которой я выросла. Кровать, рядом ящик с игрушками, письменный стол с канделябром и небольшой книжный шкаф. В детстве я любила сказки, особенно про волшебников, спасающих мир. Но, когда отец умер, мать зачем-то сожгла их. Тогда, в десять лет, я еще не поняла, зачем она это сделала, но, сейчас, кажется….
Уши заполнил новый крик отчаяния, такой невозможный и болезненный. Я попыталась закрыть уши и зажмуриться, но это не помогло. Вопль был настолько громкий, что казался острым лезвием ножа, разрезающим мой мозг. Даже Лисса не кричала так пронзительно.
А потом я увидела, кто это кричит. Это снова была мама. Она стояла на пороге комнаты, в одной руке ее было полотенце. Волосы, как часто бывало, небрежно выбились из тугого пучка. Мама всегда делала такую прическу, когда готовила, ведь природа наградила ее великолепными русыми кудрявыми волосами, которые было бы неприятно встретить в супе, но, несмотря ни на что, к концу дня ее волосы предсказуемо выбивались из прически, подчеркивая ее усталость. Во второй руке женщина держала сложенный листок бумаги, и я вздрогнула, узнав его.
– Нет! Нет, Джиллиан, зачем ты это сделала! – слезы градом катились по ее щекам. Она не обращалась ко мне, ведь комната была пуста. Я же наблюдала за всем происходящим будто со стороны, и прекрасно понимала, что за день был в моих навязанных воспоминаниях….
– Что же, раз она так решила стать магом, – она яростно смяла записку в своих руках и кинула в дальний угол комнаты, – тогда пусть и не возвращается!
Она говорила это не от чистого сердца, я знала. Ей больше всего на свете хотелось бы, чтобы я вернулась к ней. И, если бы мама попросила, то, кто знает…. Может я, наступив на горло своей гордости, вернулась бы домой. Хотя… кого я обманываю? Я всегда была эгоисткой, получив в университете письмо от матери с просьбой вернуться домой, я лишь бы посмеялась. Но это было тогда, а теперь остается в отчаянии кусать губы и заливать щеки слезами о потерянном.