Дан так и сидел, уставившись на меня, точнее смотрел сквозь меня. И теперь я чувствовала себя эгоисткой по отношению к нему. Нам выпало так мало, а мы тратим последние мгновения на то, чтобы наполнить ситуацию еще большей горечью.
– Знаешь, – вдруг сказал Дан. – Твоя жизнь была не так уж плоха.
– Что? – прыснула я. – Серьезно? Ты можешь назвать данную автобиографию неплохой?
– Ну, она не без темных пятен, конечно. Но ты совсем забыла про хорошие моменты. В детстве, уверен, другие дети тебя просто обожали. Позже у тебя были подруги в университете магии. Ты не нуждалась ни в еде, ни в одежде. А, судя по тем вечеринкам, которые студенты устраивали, в ней было много праздного. Хоть эта праздность не многое дает, но у кого-то и этого нет. И позволь тебя заверить, ты совсем не так уж одинока. С тобой рядом, по крайней мере, остался я. Возможно, не та компания, о которой можно мечтать, но это лучше, чем ничего. Хочется верить. Прости, я не умею утешать.
Я покачала головой и улыбнулась, глядя в глаза Дана. Не сказать, что он сильно меня утешил, но мне действительно стало лучше от его слов. Я еще могла бы заливаться горем, вопрошая, заслужила ли я от него подобной доброты, но ведь, получается, что заслужила.
– Спасибо, Дан.
Я потянулась к нему, чтобы обнять. В этот миг нам обоим не хватало тепла, дружеского плеча. Дан тоже потянулся, чтобы ответить на объятия. Но в тот миг, как моя рука коснулась его ладони, по моему телу прокатилось странное тепло. Странная легкость, словно было все равно. Я вот-вот расстанусь со своими чувствами, воспоминаниями, голодный огонь рассечет до костей мою кожу. Но во мне не живет ни страха, ни печали, будто это сон, и скоро я проснусь. Что находится по ту сторону? Скоро я получу ответ. Говорят, душа отделяется от тела и путешествует в невообразимых мирах. Там нет ни боли, ни страданий. Но раз так, то и чувств, наверное, нет?
Я несколько отстранилась от Дана, но не выпустила из своих объятий. Он тоже не спешил разжимать рук. В его серых глазах читались те же мысли, что и в моей голове. Или я это просто придумываю? Как бы оно там ни было, это не важно. Во всем этом незнакомом, чужом мире только Дан может понять меня. Как странно, что человек, будучи незнакомым мне столько лет, в одночасье стал ближе всего мира?
«Может, хорошо, что мы уйдем одновременно? Ведь иначе один из нас был бы самым одиноким человеком на планете» - мимолетом пронеслось в моей голове. За грустной мыслью появилась странная мысль, на моем лице появилась полуулыбка.
– Дан, – сказала я, и в моих глазах наверняка блеснула хитринка, – я тут подумала… Давай поцелуемся напоследок?
Я думала, он засмеется. Или рассердится. Обзовет меня дурой. Однако Дан превзошел все мои ожидания. Он действительно потянулся ко мне и поцеловал в губы.
Внутри все перевернулось. И это была не метафора, а реальность, ведь в голове все стало с ног на голову. Если до этого казалось, что я уже смирилась со своей участью, то сейчас стало жаль, что это последний день в моей жизни. Ну почему я не могу, открыв глаза, оказаться дома? Или почему не в силах отсрочить приговор на несколько дней, месяцев, вечностей? Я хочу остаться в этом мгновении, рядом с Даном, ведь он добрый, храбрый, на него можно положиться. Ладно, если мне суждено погибнуть, но почему он должен умереть?