– Испугом? – нервно улыбнулся Рэн. – Так ведь все же умерли, кроме вас.
– Вот именно, – холодно сказала я. – Мы остались живы. И продолжаем жить. А жалость делает людей слабыми, поэтому я вас очень сильно прошу, относитесь к нам не как к жертвам, а как к обычным магам. Не нужно этих недомолвок и опасений, что вы обидите нас. Мы и не такое пережили, так что не станет концом света, если вы случайно скажете неловкую фразу.
Трое парней с недоумением смотрели на меня. Дан так вообще за время моего монолога успел переменить эмоции от ужаса и злости к пониманию и согласию.
– Неудобно. Мы и не думали, что…, – начал было снова извиняться Рэн, как его перебил Николя:
– Раз мы все выяснили, давайте немного попрактикуемся. Через час выдвигаемся, но мы еще успеем немного позаниматься магией. Мне очень интересно увидеть, что вы еще умеете.
Николя понял меня гораздо лучше, чем Рэн, и я ему благодарно улыбнулась.
Я, как и Дан, пыталась колдовать не вербально, но ничего путного из этого не вышло. А потом я махнула рукой, решив, что мне это и не нужно было. Рэну нужна древняя магия? Получай! Поэтому последние десять попыток я просто делала напряженное лицо. Казалось, сейчас щеки треснут от напряжения или глаза лопнут. Но на самом деле я не предпринимала никаких попыток.
– Ладно, – сжалился надо мной Рэн. – Наверное, с вас на сегодня хватит.
А вот Николя, кажется, понял мою уловку и покачал головой. Лицом он сейчас походил на уставшего преподавателя, однако в уголках его губ промелькнула понимающая улыбка.
Вскоре мы двинулись в путь. Кони были запряжены вещами и телегами, все шли пешком кроме двух старых магов. Рэн и Лисса были единственными, кто сидели на лошадях – они устремились вперед разведывать дорогу. Если впереди возникнет опасность, то Лисса использует свою телекинестическую оплеуху. Именно так Лисса называет ту самую жуткую сирену, которую мы слышали вчера.
Я шла рядом с Даном чуть позади боевых магов. Мы тихо переговаривались, чтобы нас не подслушали. Возможно, это были лишним. Магов вокруг занимала дорога, словно они готовились к опасности.
– Ну, и что теперь? Кажется, нам поверили, – тихо прошептала я.
Дан кивнул, удерживая монетку в руках. Он не оставлял попыток подчинить кусок меди своей воле. Видно пытался адаптироваться под местную магию.
– Да. Тебе, я погляжу, не очень понравилась история, которую я придумал?
Его голос не был расстроен, но я все равно поспешила его утешить.
– Нет, ты молодец, что сориентировался и быстро придумал историю, в которую все поверили. Мне просто не по себе от того, что нам приходится врать. Но и правда хуже лжи. Я не могу смотреть в глаза этим людям и думать о том, что я была одной из тех, кто привел магов к нынешнему положению дел!
Я выдохнула и опустила голову. Кажется, во мне просыпалось чувство вины.
Дан задумчиво кивнул:
– Понимаю. Но… Джиллиан, не много ли ты на себя берешь? – Дан подкинул монетку в воздух, а затем поймал ее в ладонь. – Ты лично как-то к этому причастна? Это ты разводила пожары? Уничтожала ласок и росомах?
– Нет, но…
– Правда, Джил, мы должны испытывать вину, однако мы не злодеи, – Дан посмотрел мне в глаза и улыбнулся. – Мы не сделали ничего такого, из-за чего должны были гореть на костре. Ты правильно решила, что хочешь улучшить свои таланты. Этим мы и можем заниматься, чтобы искупить свою беззаботность, – он показал мне монетку, которая блеснула на солнце. Я улыбнулась уголками губ.
– Да, на костре я гореть не хотела бы. Хорошо, что нас спасли. Правда я чуть не оглохла. Как у этой девчонки Лиссы получается настолько громкий вопль? – засмеялась я.
– Это еще цветочки по сравнению с тем, что она может, – усмехнулся Николя за моей спиной. Я вздрогнула и резко обернулась, чуть не ударив плечом внезапного собеседника. Как давно он стоял сзади нас и сколько слышал? Если все с самого начала… По моей спине побежали мурашки холода.
– Николя, ты здесь? Почему ты не поехал вместе с Рэном и Лиссой вперед? – натянуто улыбнулся Дан, но в его глазах заблестела паника. Видно, разделял те же мысли, что и я.
– Решил, что с вами поболтать будет интереснее, – дружелюбно ответил Николя. Я не заметила в его голосе издевки или еще что-либо. Неужели ему удалось выцепить лишь часть нашего разговора?