Выбрать главу

Но меня больше зацепила дата. 1446 год, прошло шестнадцать лет с моего выпуска. С одной стороны кажется, что это много, но если оглянуться назад, то понимаешь, как же мы с Даном были близки ко всем этим ужасным событиям, связанным с Вивильямом Жестоким.

– А почему тогда вы не знаете древнюю магию? Изгои вполне могли обучить вас. Вы же говорите, там были одни старики, – задал новый вопрос Дан. Николя задумчиво провел пальцами по подбородку и пожал плечами.

– Я никогда не просил. Да и многие Изгои боялись ее лишний раз использовать. Она была какой-то… бесконтрольной что ли. Когда Рэн пришел, он активизировал нас, а еще рассказал про невербальную магию.

– Сколько ему было лет? – Задал новый вопрос Дан, а я все удивлялась, зачем он собирает эти сведенья.

– Девять или десять лет, – усмехнулся Николя. – Да, он нас целенаправленно искал, и мы очень испугались, когда к нам из чащи леса вышел незнакомец. Надо сказать, что уже в десять лет Рэн был высокий и выглядел внушительно. Когда присмотрелись и поняли, что это ребенок – растерялись. Но по горящим глазам, как говорила мать, Изгои сразу же увидели в нем что-то большое.

– Он ребенком дошел из столицы до вашего лагеря? – восхитилась я, глядя за горизонт.

– Да. По пути он смог наткнуться еще на нескольких магов и научился у них кое-чему. Его спину оттягивал рюкзак, полный книгами. Я это прекрасно запомнил, потому что еще подумал тогда: «Неужели весь этот рюкзак наполнен припасами? Как он их дотащил?». Представьте мое лицо, когда я увидел гору книг, – Николя засмеялся. Взгляд его был направлен куда-то за горизонт. Видно, что воспоминания о тех днях приносят ему определенное тепло.

Я же нахмурилась. Рэн говорил, что Эльтин Кровавый направил его к Изгоям, чтобы получить знания. Получается, Рэн принес им даже больше, чем ему могли дать? Я прямо спросила Николя об этом.

– И да, и нет, – пожал плечами маг, а затем объяснил. – Рэну нужен был учитель. И дом. Книги, это, конечно, хорошо, но их не съесть и из них не построить шалаш…

– Насчет последнего я бы поспорил, – хмыкнул Дан.

– И так он обрел дом в вашем лагере Изгоев? – подняла я голову на Николя.

– Да, ему у нас очень нравилось, а у меня наконец-то появился друг, – улыбнулся Николя. – Рэн смог заинтересовать меня магией, и я учился, пытаясь догнать и обогнать его.

– И как? – дружески улыбнулась я.

Николя пожал плечами:

– Трудно дать ответ. Каждый хорош в своем. Я, например, не умею обращаться в птицу.

– А хотел бы? – поинтересовалась я.

– Я и так могу подняться в воздух! – не растерялся Николя. Он остановился, прикрыл глаза и в одно мгновение начал плавно подниматься в воздух. Я не удержалась от удивленного вздоха. Остановилась и стала внимательно наблюдать, как Николя поднимается все выше и выше над землей. Невольно стало завидно, что нас такому не учили. – Не плохо, да? – он открыл глаза, улыбнулся, а затем протянул мне руку. Я растерялась на одно мгновение, чувствуя десяток взглядов других магов. Затем решилась и шагнула ему навстречу.

– Ты меня выдержишь? – улыбнулась я, положив свою ладонь в его руку. И тут же чуть не вскрикнула, почувствовав, как носки ботинок отрываются от земли. Я плавно поднималась вверх, но при этом не висела куском сырого мяса, как вчера в когтях огромного ястреба. Я словно была частью ветра, и как небесный фонарик поднималась ввысь.

– Не страшно? – спросил Николя, удерживая меня за локоть. На самом деле я и так чувствовала себя в безопасности в высоте, паря рядом с ним, но теперь, когда я оказалась с Николя вдвоем над всеми остальными, мне стало несколько неловко. И вовсе не от десятков  взглядов толпы внизу. Нет, меня больше волновали глаза Николя, которые, казалось, смотрят мне прямо в душу. Почудилось, он даже сейчас сможет прочесть мои мысли. Я моргнула и поглядела вниз, отгоняя странное наваждение. И тут же в ужасе покачнулась, понимая, что мы вот-вот поднимемся выше крон деревьев. Пришлось опереться на руку Николя и повиснуть на ней, как балласт.

– Осторожно. Вдруг нас кто-то увидит? – выдохнула я, чувствуя, что голос дрогнул. Ну вот, мне совсем не хотелось казаться трусихой! А теперь никак не загладить этого впечатления.