– Я на вас не сержусь. Наоборот, спасибо, что вернули меня, – ответила я и направилась дальше. Следующим ко мне подошел обеспокоенный Дан, который тотчас обнял меня.
– Ты снова жива! Какое счастье!
– Я и так была жива! – прохрипела я, задыхаясь в объятьях Дана.
– Не знаю. То, чем ты была в последние дни даже зомби не назвать, – вздохнул он, а затем отпрянул, внимательно посмотрел в глаза. – Ты знаешь, что мы в Ринальдских Пустошах? В твоей родной деревне?
–Да, – с натянутым равнодушием кивнула я. – Трудно узнать в этом месте, конечно, мой дом. Теперь земли лорда Себастьяна действительно стали пустошью.
– Теперь эти земли никому не принадлежат, – вздохнул Дан. – То есть официально этот кусок земли принадлежит лорду Конте, но на деле тут правят всяческие разбойники. Мы очень рисковали, когда пришли сюда, но риск был оправдан, ведь теперь ты жива.
– Я и так была жива, – вновь повторила я. Хотя голос теперь у меня такой бесцветный, что можно было усомниться в этих словах.
Я заметила, что палаток особенно и не было вокруг. Видимо, это место было для магов коротким привалом. Может, оно и хорошо, если мы тут не задержимся. Боюсь, сердце разорвется, если я еще раз увижу пустырь на месте своего дома.
Следующей со мной решила внезапно поговорить Лисса.
– Я знала, что эта рыжая чокнутая! – заявила она, даже не поприветствовав меня. – На твоем месте, я бы разбила это зеркало и не парилась. Или закопала в глубокой яме. Да, последнее даже лучше.
Я слабо улыбнулась. Часть меня была совершенно согласна с Лиссой, однако я не была уверена, что пойду на такой поступок. Нет, это слишком жестоко, закапывать ее где-то, подразумевая тем самым вечные мучения Бетани.
– Джиллиан, ты голодная? – обратилась ко мне Тая, мешающая в котле приятно пахнущее варево. Живот резко свернулся от голода, и раздалось достаточно громкое урчание.
– Да, очень, – кивнула я, глотая подступившие слюнки.
– Как я и думала, – улыбнулась женщина и налила мне в миску суп. – Не ешь все сразу, еда еще горячая.
Я кивнула, и начала яростно дуть на ложку, предвкушая, как сейчас наполню свой желудок едой.
– Приятно видеть тебя голодной. В последние несколько дней тебя приходилось заставлять хоть что-нибудь съесть. Ты даже похудела за время твоей «болезни», – Тая сделала акцент на последнем слове, намекая, что случившиеся со мной – проблема, которую я смогла пережить. Возможно, стоит простить Бетани. Напрямую она этого не говорила, но я явственно читала в требовательном взгляде Таи.
– Сколько это продолжалось? – спросила я, покончив с большей частью содержимого тарелки.
– Пять дней, считая сегодняшний, – Тая указала на солнце, которое клонилось к западу. Кажется, сейчас было около семи часов вечера. – Если не будет приключений, то до университета магии мы доберемся послезавтра. Сейчас дороги станут опасными, потому что мы все ближе подбираемся к столице. Завтра пересечем дорогу, ведущую из Ринальдии в Трамберг, она относительно безопасна, сама знаешь почему.
Я кивнула. Да, кажется, я где-то слышала, что Трамберг был разрушен давным-давно Эльтином Кровавым. Неужели город до сих пор не восстановили?
Как бы там ни было, меньше чем через час мы продолжили дорогу, будто и не останавливались в Пустошах. Напоследок я еще раз оглянулась на груду обломков, которые остались от домов и усадьбы и печально вздохнула. Время ничто и никого не щадит.
На следующий день мы уже достаточно близко подобрались к дороге, ведущей из Ринальдии в разрушенный Трамберг. Камень покрылся мхом и порос травой, но, судя по всему, кто-то иногда по этой дороге путешествовал. Рэн послал двоих магов на север, и еще двоих на юг, чтобы они проследили, не едет ли кто по дороге, когда небольшой отряд Постылых будет продолжать путь. Мужчина выглядел достаточно напряженно сегодня, все сильнее росло его беспокойство от близкого расстояния до Гестенбурга. Однако Рэн пытался не подавать виду, что беспокоится, и достаточно бодрым голосом поднимал дух отряда.
– Завтра мы уже подберемся к университету магии. Мы давно так не были близки к успеху. Я верю, что у нас все получится.
Однако, когда спустя час вернулись два мага с северной части дороги со своим докладом, а южные так и не появлялись, Рэн не мог скрывать своего беспокойства. Он ходил из угла в угол, ненароком задевая всех, кто мог попасться ему по пути, его взгляд был не читаем, но все прекрасно понимали, о чем он думает.