– Это! – крикнул Рэн, исчезнувший где-то за грудой камней. Все маги, бродившие вокруг обломков, тут же бросились к нему, в том числе и мы.
– Аккуратнее там, не упадите! – услышала я из своей сумки голос Бетани. Теперь я носила ее с собой, и девушка иногда давала о себе знать, но, к счастью, редко.
Мы пробрались сквозь обломки. В одном месте я пошатнулась и чуть не разодрала коленку, но Дан поймал меня, прежде чем я получила травму.
– Помнишь, профессор Гросенберг говорил, что однажды мы превратим университет в груду обломков? – усмехнулся Дан, вдруг захваченный воспоминаниями. Я отряхнула руки, испачканные в пыли.
– Было такое, да.
– Он обещал, что все равно заставит нас учиться, даже если парты и стулья заменят булыжники, – задумчиво продолжал Дан. Я сделала глубокий вдох.
– Надеюсь, он не застал этих времен с Вивильямом Третьим, – прошептала я.
– Тебе его жалко? Его же все студенты ненавидели! – усмехнулся Дан. Затем сник и кивнул. – Кажется, я тебя понял.
– Никто не заслуживает того, что случилось со всеми магами, – сквозь зубы сказала я. – Я рада, что у нас появился способ все исправить.
Дан странно посмотрел на меня, но я отвернулась, продолжая пробираться сквозь обломки навстречу к Рэну. Двигаться нужно было очень аккуратно, не хотелось бы, чтобы эти руины стали моей могилой.
– Вижу, ты очень вдохновлена словами Рэна? – продолжал Дан, следуя за мной.
– Это разве плохо? – хмыкнула я, не оборачиваясь.
– Наверное, хорошо. Я вижу, ты освоилась в этом времени. Кто знает, может, скоро оно станет для тебя домом.
– Что? – я вопросительно оглянулась на Дана, чувствуя в его голосе нотки обиды. Так, интересно, чем я его задела? – Что-то не так?
– Нет, просто…. – Дан не глядел мне в глаза. – Я не знаю, как сказать. Завидую тебе, что ли.
Я остановилась, скрестила руки на груди и выразительно посмотрела на Дана.
– Давай, говори, что тебя тревожит.
– Да нет, все хорошо, забудь! – натянуто улыбнулся парень. От этого я еще сильнее убедилась, что что-то не так.
– Дан, – выдохнула я устало, – можешь рассказать мне все. Я же вижу, что тебе хочется высказаться.
– Ладно, – он склонил голову еще ниже, – мне не нравится план Рэна, вот что. Я собираюсь улизнуть в последний момент. Не то, что я боюсь или что-то в этом роде. Я просто считаю, что его план - самоубийство. Мне оно надо? И, глядя на тебя, чувствую, мне становится не по себе. Ты решила взять чужую проблему на свои плечи.
– Не такая уж она чужая. Это всех магов касается, – оборвала я его тираду.
– Однако, у нас есть и свои проблемы! – продолжал говорить Дан. – Мы попали в мир, где маги изгои, и вместо того, чтобы избегать главной опасности этого мира, мы идем к ней навстречу! Лучшим решением было бы затаиться, начать жизнь с чистого листа. Ты же прекрасно знаешь, что мы ничего не изменим. И домой нам не вернуться. Надо приспосабливаться, а не искать проблемы.
Я с трудом перевела дыхание от всего услышанного. Не ожидала, что Дан такой пессимист.
– Почему ты думаешь, что мы ничего не изменим? А может у нас получится! – отрезала я. – Надо хотя бы попробовать. Ты забыл, что я сказала в ту ночь у людоедов? Я должна стать лучше. Лучшим магом или человеком, не важно. Жизнь дала нам второй шанс не затем, чтобы мы прятались от новых ошибок, как мыши. Второй шанс дан для того, чтобы исправить ошибки прошлого. И я решительна в том, чтобы помочь Рэну и другим. Да, план, может, и самоубийственный, но это все, что у меня есть.
– У тебя есть жизнь! – продолжал со мной спорить Дан.
– Именно. И я решительно выступаю за то, чтобы самой решать, как ей распоряжаться! – резко ответила я. Дан замолк, и я было обрадовалась, что смогла одержать верх в споре, но потом от чего-то сникла. А затем Дан на эмоциях выпалил:
– Ты права. Решай сама. Тем более тебя тут держит больше, чем меня. Я видел, как ты проводишь много времени с Николя. А вчера вы вообще целовались. Совет вам да любовь!