Артур-оборотень со своим тяжелым подозрительным взглядом и напряженной стойкой хищника был и так довольно притягательным. Но Артур-человек — это нечто совершенно иное и совершенно прекрасное. Смешно, но такого его я боялась даже больше. А точнее — боялась того, что он во мне порождает.
Очень скоро мой отпуск подходит к концу. У него там и вовсе вселенские задачки. При таких обстоятельствах, привязанность — непозволительная роскошь.
– Но откуда тогда кинематограф так много о вас знает? Слух, нюх, сила… Разве что, с процессом обращения накосячили… Слишком много точной информации с вашей-то осторожностью, – хмыкнула, немного подколов.
Мне казалось, мужчина мою шпильку не оценит, но он лишь спокойно пожал плечами и, откинув затылок на спинку дивана, задумчиво уставился в потолок.
– Коллективное бессознательное и просочившиеся крупицы информации.
На мой округлившийся взгляд он впервые искренне и открыто рассмеялся.
– Что? То, что я избегаю цивилизации, не значит, что я не цивилизован. Мне нравится психология и глубинное изучение человеческой сущности.
Я почти расплылась по боковой части дивана рядом с ним. Это что за харизматичный таинственный гений? Я точно не спала все это время? Не может личность иметь столько сторон, и все одинаково восхитительные.
– Ладно, продолжай, – хрипло буркнула и отвела взгляд.
Мне почему-то стало безумно тяжело его переносить. Думаю, это своеобразная защитная реакция. Люди часто так делают, когда им есть, что скрывать.
Осознание, что мужчина разбирается в психологических процессах, вызвало во мне еще большую волну неловкости. Интересно, как быстро он раскроет мой уже совсем не невинный интерес? Надеюсь, не раньше, чем закончится мой отпуск.
– Раньше оборотни и люди жили плечо к плечу, никогда друг от друга не скрываясь. Со временем, переданные древними предками истории без подтверждения и каких-либо доказательств, начали казаться выдумкой. Но мир помнит, и сохраненные в архивах информация и образы сохранились. И, возвращаясь к коллективному — невозможно выдумать что-то, чего ранее никогда не существовало. Все новое — это давно забытое старое. Обрисовывая оборотней в своих книгах и фильмах, люди черпают информацию не из фантазии, а из своего подсознания. А наше подсознание знает намного больше, чем кажется.
То, что мужчине интересно об этом говорить, было заметно невооруженным глазом. Он полностью расслабился и отрешенно смотрел в никуда, будто черпал слова из того самого подсознания. Сейчас его глаза снова напоминали туманный лес, кажущийся еще более темным из-за поволоки задумчивости.
Я так внимательно его слушала, что случайно приоткрыла рот и скатилась по спинке дивана ближе.
Он повернулся как раз в тот момент, когда я это осознала. Мое дыхание неловко застыло в груди. Попалась…
Артур странно покосился на мои губы, ноздри его орлиного носа хищно затрепетали. Это действие всегда производило на меня какой-то необъяснимый волнительный эффект. Я судорожно выдохнула и рефлекторно положила руку на живот, внизу которого все сладко перевернулось. Ощущение напоминало катание на качели. Тревога и предвкушение в одном флаконе.
– Значит, подсознательно все мы знаем правду, просто боимся себе в этом признаться? – тихо проговорила, не отрывая от него взгляда.
Фраза прозвучала крайне двусмысленно. Надеюсь, что только для меня.
– Именно. Часто правда нарушает привычный ход нашей жизни, вызывая инстинктивное желание убежать от нее и спрятаться. Поэтому иногда лучше хранить тайну для более подходящего момента.
Мужчина нахмурился и опустил глаза, но я успела заметить в них вспышку непонятной мне тревоги. Не знаю, было тут дело в его внутренней силе или в чем-то другом, но перемены внутри оборотня я ощущала чисто инстинктивно. Потому его резкий холод и отстранение я почувствовала сразу. Хотя визуально особо ничего не изменилось.
Маленький интимный момент был безвозвратно испорчен. Отчасти, это меня расстроило. Так близко друг к другу, во всех смыслах этих слов, мы еще не были. Но, с другой стороны, я была ему благодарна. Меня слишком понесло. Я давно не была так близка со столь притягательным мужчиной. Одинокая, изголодавшаяся во всех смыслах девушка — слишком легкая добыча. А быть добычей мне совсем не улыбается. У меня, между прочим, характер! Чуть-чуть размякший от магнетической харизмы и подавляющей маскулинности, заполонивших весь особняк, но все же характер!