Он на бегу вскинул винтовку, одновременно тормозя одним коленом о мокрую землю. Из-за тяжести скафандра, Генри проехался еще добрых два метра по слякоти при этом стреляя навскидку. В эти моменты он превращался в довольно безэмоциональное существо, мир вокруг замирал - все что он мог и хотел чувствовать это отдача винтовки и оглушительные звуки выстрелов. Зерги из первых рядов повалились на землю как подкошенные, но за ними был второй ряд, а за теми третий. Давно не было такой массированной и организованной атаки. Щелкнул затвор, Генри встал и снова побежал, на ходу перехаряжаясь и вгоняя первый патрон в патронник. И снова огонь очередями, морпехи оглянулись на того кто стрелял и радостный клич прокатился по их рядам. При ободренные своим капитаном, они открыли кинжальный огонь по быстро движущимся целям.
Западный периметр! Докладывайте!У нас все херово, сер! Они все лезут! Но мы держим кордон!Принято! - он проверил обоймы и гранаты. - “Значит мы сами по себе”.Почти добежал до укреплений. Два тяжело раненых морпеха лежат за дальними мешками. Он скомандовал двоим бойцам оттащить бедолаг как можно дальше. Теперь только девять морпехов защищают Южный проход против более сотни зерглингов (как потом доложили связисты). Генри понимал что патронов на всех не хватит, за ними аж в барак идти, они не были готовы к такой массированной атаке. Пришлось импровизировать.
Всем отойти! По четыре морпеха в бункер! Я хочу чтобы вы стреляли не прекращая, старайтесь не мазать, а то все тут сдохнем. Я пойду на переднюю баррикаду и буду отводить огонь на себя! Зерглинги что прошли ваш обзор - на мне! Выполняй!Морпехи рванули к двум бункерам расположеным на краях Южного прохода, стреляя на ходу. Генри закрепил оставшиеся три обоймы, проверил свои ножи, пистолет и открыл огонь… Пули рвали плоть, он чувствовал как они вонзаются в тела зергов, ощущал ту боль что причиняет другим. Три обоймы закончились быстрее чем он успел моргнуть. Поразительно как пролетает время когда непрерывно сеешь смерть. Он отбросил винтовку, достал пистолет и всадил пулю в морду первого зерглинга. Они начали просачиваться внутрь периметра. Теперь между зергами и внутренностями базы оставалась лишь одна преграда - Генри Тирнох. Он уложил еще шестерых как пули кончились, пистолет отправился вслед за винтовкой. Он достал два термо-ножа, режущие кромки засветились красным. Пять зерглингов бросились одновременно. И он начал рубить. В моменты когда заканчиваются все пули, а с ними и надежда на выживание, Генри становился злее с каждым мелким порезом, с каждой полученой раной. Лишь желание забрать как можно больше врагов за собой в могилу фатально бьется в голове, не дает умереть, заставляет убивать так как никогда до этого. В такие моменты человек понимает кто он на самом деле, но Генри не впервые чувствует холодное безразличие смерти. Он не трус, он понимает что все приказы, все идеалы, все желания и цели идут прахом и развеваются на ветру. В такие моменты важно лишь то как сильно человек хочет жить, а Генри очень хотел жить.
Из этой меланхолии и невменяемого состояния его вывела серия взрывов разразившаяся под боком. Одинокая баньши с темно-фиолетовой расцветкой вела бомбардировку по бокам Генри, сжигая почти всех зергов. Генри осмотрелся и тут же на него насело два зерглинга, разрывая ногу, рвя кожу на спине. Броня начала дымиться, он сбросил их прокатившись по земле и метнув в них свои ножи. Атака начала захлебываться, но Генри по прежнему был в эпицентре бомбардировки и к нему по прежнему бежали зерги, хоть их было и меньше так как бойцы переключились на внутренний периметр тоже. Не успел он перенести вес на здоровую ногу как взрыв прямо под боком швырнул его о стенку баррикады…
Генри? Вы меня слышите? - голос доносился откуда-то издалека. Что им от него нужно? Разве не видно что ему и так хорошо? Генри?
Он с трудом приоткрыл веки, в глаза сразу ударил яркий свет. На него смотрело несколько людей в медицинских халат. Свет от яркой лампы под потолком заставлял щуриться.
А можно без света? - Генри с трудом смог заговорить. Живот и спина болезненно напомнили о себе. - Где я?В мире живых, капитан, - ответил голос Карла Демински, главного врача. Лампа потухла и Генри наконец смог увидеть свою палату. Помимо врачей, в комнате сидел Панда без скафандра и с перевязанным лицом. Повязка закрывала большую часть левой стороны лица. Что с Пандой, Карл?Жить будет, важные органы не задеты, но шрам на его лице будет приличный. Солдатам это же в радость…Так, оставь эту тему. Я задолбался с тобой дискутировать...Что со мной? У вас огромная и глубокая рана на спине, среднее сотрясение мозга, разорвана левая нога ниже колена и смещение верхних позвонков из-за взрыва. Вам до конца дня придется лежать здесь, быстрее я вас на ноги не поставлю. Панда, докладывай.Никто не погиб, но в лазарет поступило пять бойцов со средними и тяжелыми ранениями. Они пробудут в больнице как минимум день. Что с агентом Ноктюрн?Тренируется на полосе препятствий. Назначьте ее на самую незащищенную стену. Но перед этим пусть зайдет ко мне. Надо ее ввести в курс дел. Да сэр!Бегом, бегом.