Глава 7 "Комната"
Я сидела на большой кровати и держала в руках чашку чая. Комната была чуть больше моей. Деревянный потолок скошен — чердак, одним словом. Очень уютная: нежные золотистые обои с минималистичным рисунком, большая кровать, шкаф в углу, удобный стол, стул и кресло — вот и весь интерьер. Царил лёгкий беспорядок. Тут и там в лёгкой небрежности лежали одежда, книги, листы сценария, диски. У двери стоял чемодан. Эта небрежность создавала неповторимую атмосферу уюта. И только безвкусные торшеры на стене напоминали мне о том, что я всё ещё нахожусь в своём отеле.
Напротив меня в кресле сидел улыбающийся Бен. Его тонкие, длинные, изящные пальцы держали чашку. Он был облачён в пижаму и сидел, сложив ногу на ногу. Я любовалась им. В жизни он казался мне куда красивее.
— Знаешь, Мэри, мне надоело играть доктора Грина. Нет, конечно, я люблю его, но я снимаюсь в этом чёртовом «Психологе» уже больше десяти лет. За такой срок любая работа становится рутиной. Совсем другое дело — съёмки в нашем фильме. Я так счастлив быть здесь. Не думая, променял бы своего доктора Грина на придурка Гэрри. Я думаю, прелесть нашей жизни заключается в завершённости. Прелесть всего в жизни — в завершённости. Нет ценности в чём-то, что не имеет конца. Думаю, и сама жизнь не имела бы своей ценности, не будь её логическим завершением смерть. Прелесть любого проекта — это тот самый миг, когда ты создаёшь что-то, а потом этот миг заканчивается. Вроде бы и жаль расставаться со всем этим, но в то же время, если немного затянуть — это перестанет доставлять удовольствие.
Я сидела с чашкой чая в руках, а он говорил моими мыслями. Разве такое возможно?
Бен встал, подошёл к окну и долго всматривался вдаль, попивая чай.
— Могу я принять душ у тебя? Мой всё ещё не починили, — спросила я.
— Да, конечно. Пользуйся.
Глава 8 "То, чего не было"
Я сидела в кресле у окна в комнате Бена, в халате и с полотенцем на голове. Бен лежал на кровати, под одеялом, опершись на руку. Мы смеялись в голос, вспоминая, как только с сорок третьего дубля удалось снять сцену с чашкой чая. Смеялась вся съёмочная группа — смеялась два часа подряд, и никто ничего не мог с этим поделать. Съёмки подходили к концу, все были уставшими, и дисциплина на площадке оставляла желать лучшего.
Бен перестал смеяться и неожиданно сказал:
— У тебя прекрасная улыбка.
Я уставилась на него. Он словно нежно прикасался к моему лицу взглядом.
— Ты прекрасна, Мэри!
«Что ты делаешь, Бен?» — думала я. Но думать — это одно, а хотеть — совсем другое. Плохо сочетается с «думать».
Он встал с постели, подошёл ко мне, опустился на колени и нежно прикоснулся своими губами к моим. Моё сердце колотилось как бешеное. А он вдруг вскочил, словно ошпаренный, закрыл лицо руками и, бормоча под нос:
— Прости! Прости! Прости! Прости меня! Я не должен был. Прости! — как ребёнок забрался под одеяло, вытянулся в полный рост.
«Ну конечно, дорогой мой! Прости! Твоё “прости” больше не работает. Ты заварил эту кашу!»
Я последовала за ним, залезла на него. Он впился в меня своим полным сожаления детским взглядом. Я поцеловала его. Бен не ответил на мой поцелуй — он был так неловок, что могло показаться, будто он вообще не умеет целоваться. Сложно было поверить, что я целую знаменитого экранного героя-любовника.
— Сыграй для меня роль, — усмехнувшись, сказала я и положила голову ему на грудь.
— Какую? — улыбнувшись, спросил он и поцеловал меня в макушку.
— Представь, будто ты меня любишь. Сильно и страстно.
Глава 9 "Суматоха"
Я бегала по комнате из угла в угол, пытаясь собрать все вещи, но они не заканчивались. Мы выезжали из отеля. И тут я поняла: я бегаю по комнате Бена.
«Что я тут делаю?»
Со мной по комнате, собирая вещи, бегал полуголый Картер.
— Ты спала и с ним тоже?
— С кем?
— Да с Беном же?
— Сомневаюсь, что это можно назвать сексом.
— Со мной было лучше?
— У меня нет глупой привычки сравнивать своих мужчин по общепринятым критериям.
— Типа длины члена?
— Да, типа длины члена и прочих столь излюбленных вами критериев, по которым вы так любите приписывать себе достоинства, на которые женщины часто даже не обращают внимания.
Картер подошёл ко мне и поцеловал. В этом поцелуе было столько страсти и желания, что я испытала волну возбуждения. Я с трудом нашла в себе силы оттолкнуть его.