Девушка долго искала себе такого перспективного хозяина. Дни, вечера, а иногда и ночи Мирон Александрович проводил за работой, уткнувшись в ноутбук или сидя в конторе, а потому не замечал того, что домработница весьма халатно относится к своим обязанностям. Нет, иногда Фелиция все же убирала в доме, но только в тех случаях, когда можно было красиво наклоняться перед хозяином, демонстрируя все самые аппетитные части тела, стирать ей тоже не приходилось, потому что все вещи Якунин сдавал в химчистку, а питался бизнесмен в основном готовыми обедами, поэтому так и не узнал, твоего домработница не отличит морковь от лука и вообще никогда в жизни не держала в руках ничего из посуды кроме ложки, чашки и вилки.
Так что, Фелиция жила себе припеваючи, посвящая все своё свободное время наведению марафета или гениальным планам, с помощью которых она планировала женить на себе Якунина.
Довольная собой, домработница села за обеденный стол, придвинула к себе коробку с печеньем и уткнулась в телефон, гуляя по различным сайтам, где можно было бы купить одну интересную вещь… В ее голове уже давно созревал очередной коварный план, претворить который в жизнь девица планировала в ближайшее время. Конкуренты Якунина активизировались, и скандал ему был не нужен, поэтому шантаж имел все шансы на успех. Осталось только обзавестись всем необходимым и перейти в наступление.
Коварная девушка чуть не мурлыкала от удовольствия за стеклянным обеденным столом, пока Ксения тщетно пыталась отыскать пустую полочку в шкафах, битком набитых броскими шмотками коллеги. Наконец, у девушки получилось разложить вещи Ледовой по разным полкам, чтобы освободить себе хотя бы одну из них. Она выбрала самую нижнюю и очень неудобную полку, чтобы Фелиции не к чему было придраться, сложила туда все свои нехитрые пожитки и снова осмотрела предложенный ей форменный наряд.
Сарафан, который нашла для нее домработница Якунина, Ксюше совсем не подходил. Мешковатые складки делали девушку похожей на беспризорника, потерявшегося в сворованной с бельевой веревки рубахе. Но все было не так страшно, как могло быть, и Ксюша сразу нашла выход из положения. Изучив содержимое нескольких шкафов она наконец нашла то, что искала — старый ящик со швейным набором.
Такие делали ещё при Советском Союзе, но «артефакты» прекрасно дожили до наших дней и были почти в каждой квартире, точно так же, как и жестяная коробка из-под печения, набитая пуговицами. Поблагодарив богов хотя бы за такое снисхождение, девушка сшила несколько черных ленточек в одну, приделала с двух сторон на сарафане петельки и продела в них получившийся поясок, который собрал всю лишнюю материю. Получилось неплохо.Конечно, верх сарафана все еще выглядел ужасно, но передник, найденный в одном из ящиков комода, скрывал складки и отвлекал внимание от слишком широких рукавов.
“Так, с этим уже можно работать”, — Ксения покрутилась перед зеркалом. - «Теперь я хотя бы не запутаюсь в подоле».
После этой небольшой победы настроение у девушки немного наладилось. Работа и привычные механические действия отвлекали Ксюшу от ужасных воспоминаний и мыслей. Правда в ванную, где она пыталась покончить с собой, девушка пока не решалась заглядывать.
Ксения собиралась найти в доме швабру и ведро, чтобы приняться за уборку, когда дорогу ей преградила Фелиция. Домработница смерила новенькую насмешливым взглядом, с досадой отметив то, что девушка сотворила с уродливой робой.
— Что с рукой? — увидев бинты, спросила она, поднимая бровь. — Наркотиками ширялась и тебя откачивали?
— Нет, — спокойно ответила Ксения, по привычке опуская глаза в пол.
— Да конечно! — фыркнула Фелиция, притоптывая ножкой в туфельке на каблучке. — Сказки будешь другому кому рассказывать. Смотри, не сопри тут чего! А то знаю я вас… падаль поганая!
В душе обычно спокойной и бессловесной Ксении вдруг вскипела буря.
— За что ты меня ненавидишь? — тихо, но яростно спросила она, поднимая глаза. — Я просто хочу работать. Ничего больше. Откуда эта ревность? Может это ты тут решила завладеть богатствами хозяина? – девушка сама дивилась своей дерзости, но остановится уже не могла. В ее душе поднималась первая волна гнева, подавляемого годами. Она слишком долго терпела, слишком долго мирилась с обидами. – В таком случае, я желаю вам двоим счастья, хотя Мирон Александрович заслуживает кого-нибудь получше.
Губы Фелиции искривились в еще более мерзкой усмешке.
— Киска коготки выпускает? — гадко процедила она и откинула с лица черные кудри. — А кого он заслуживает? Тебя? У которой ни одежды, ни задницы, ни сисек? Доска стиральная!