Девушка проглотила таблетку, и через некоторое время и правда почувствовала себя намного лучше. Но на смену головной боли явились другие ощущения. Непонятный жар медленно распространялся по всему телу девушки, бледные щеки запылали огнем. Ксюша открыла окошко, но это не сильно помогало. Сердце учащенно билось, губы пересохли, а лицо горело.
Странное ощущение прилива жара между ног путало мысли, и девушка совершенно не понимала, чем все это было вызвано. Безумно хотелось избавиться от всего этого, испытать какую-то разрядку, но Ксения не понимала, чего именно ей хочется. Мозг отказывался подчиняться телу, а тело хотело удовлетворить естественную потребность человека в сексе. Блондинка почувствовала, как увлажнилась её промежность, но сделать с этим ничего не могла.
В дверь позвонили, и Ксения поспешила в коридор, чтобы открыть. Сегодня у Фелиции был выходной, поэтому ее обязанности временно легли на плечи второй домработницы. Девушка торопливо отперла замок и впустила в квартиру хозяина.
Мирон до сих пор был одет в спортивную форму, видимо в душевую была очередь и мужчина решил, что быстрее будет добраться до ванны дома. Запах разгоряченного тела Якунина защекотал ноздри девушки, и мышцы внизу ее живота скрутились в тугой комок. Сердце забилось еще быстрее, пробивая себе дорогу из груди. По какой-то причине Ксения не могла отвести взгляда от торса Мирона, обтянутого черной футболкой.
Девушке было очень стыдно, она не понимала, что случилось с ее телом и старалась не смотреть на хозяина, который вдруг стал для нее столь привлекателен, но уши Ксении пылали огнем, и этого трудно было не заметить. Жар нарастал.
— Все нормально? — уточнил Мирон, озабоченно глядя на домработницу. — У тебя щеки красные, может быть ты заболела?
Мужчина коснулся лба девушки, чтобы проверить температуру, и это простое прикосновение вызвало в теле бедняжки целую бурю вспышек. Виной всему был химический афродизиак, почти наркотик, лошадиную дозу которого Фелиция вылила в воду. При нормальной дозировке возбуждающее средство вызывало лишь легкое влечение, но Ледова, для верности опрокинула в графин весь пузырек, и теперь несчастная Ксения приближалась к сердечному приступу.
Ноги Ксюши сделались ватными, коленки дрожали, Мирон был совсем рядом, и девушка явственно чувствовала его тепло, и его запах. Ее тело, охваченное пожаром жаждало прикоснуться к мужчине, прижаться к нему поплотнее, в то время, как разум был в ужасе от этой идеи. Прошло слишком мало времени с тех пор, как муж изнасиловал ее в последний раз, и каждый позыв плоти теперь вызывал в сознании Ксении волну ледяного ужаса.
Якунин всерьез забеспокоился. Температура и учащенное дыхание были явными признаками болезни. Ксюшу совсем недавно выписали из больницы, и доктор предупреждал Мирона о том, что первое время девушке лучше не перенапрягаться, но разве за ней уследишь? Он целыми днями на работе, а Ксения, казалось жить не могла без уборки, и то и дело хваталась за тряпку.
— Ксюша, что с тобой? — спросил он, поднимая лицо девушки к себе.
Зрачки Ксении были расширены. Она смотрела прямо ему в глаза, потерянная, сбитая с толку, раскрасневшаяся. Что-то в душе мужчины вздрогнуло. Сейчас девушка казалась ему даже красивее чем прежде, пушистые, светлые волосы липли к покрасневшим щекам, грудь мерно вздымалась, розовые, мягкие губы были приоткрыты, а глаза пожирали его.
— Не знаю, М-мирон Александрович, — пробормотала Ксения, чувствуя, как жар распирает ее изнутри.
— Иди к себе и приляг, — распорядился Якунин, отпуская ее. — Я сейчас принесу тебе жаропонижающее или… или еще что-нибудь. Кажется, ты простудилась.
Девушка послушно удалилась, нетвердо ступая на дрожащих ногах, и только когда за ней закрылась дверь, Мирон смог вздохнуть спокойно. Мужчина помотал головой. Нет и нет! Нужно взять себя в руки. Да, Ксюша красивая молодая женщина, но это вовсе не повод… ну… не повод думать всякое.
У Якунина уже довольно давно никого не было. Работа занимала все его время, поэтому на то, чтобы подцепить где-нибудь девушку сил совсем не оставалось, да и разонравились ему подобные девицы. С возрастом мужчина начал ценить в женщинах иные качества, нежели большую грудь или другие части тела, и ему не хотелось тратить время на ту, с которой он утром расстанется. Однако теперь, недостаток женского внимания сильно сказывался.