— Я поискал вас по квартире и нашел в спальне для прислуги, — неуверенно продолжил Петр Семенович. За всю свою внушительную медицинскую практику доктор сообщал пациентам очень много разных новостей, но такого ему говорить еще не приходилось. — Вы были там. Абсолютно голые, все в жару и бреду, лежали в объятиях друг друга, — выдавил он наконец. — Скорее всего вы сорвали одежду, чтобы охладиться, но…
— Я понял, — убитым голосом прервал его Якунин, откидываясь на подушках.
Он хорошо помнил свои мысли, предательские отголоски животных инстинктов, которые визжали, при виде разгоряченной Ксюши. Она смотрела на него во все глаза, он чувствовал тяжелое дыхание девушки, видел, как дрожат ее колени, как сильно ее тело жаждет его, и только разум берег Якунина от фатальной ошибки. Он был человеком разумным и изо всех сил противился первобытным желаниям. Ведь всю свою жизнь мужчина уважал представительниц противоположного пола, он никогда не позволял себе ни сальных взглядов на чужие юбки, ни шлепков, ни пошлых шуточек о разных частях женского тела.
Но глупо полагать, что человеческим телом управляет один разум. В темноте за глазами, в том месте, где по мнению многих людей и находится “я”, живет множество голосов. Некоторые из этих пассажиров так древны, что даже не умеют говорить, но их у-уканье и а-аканье не менее красноречиво и значимо, чем слова страха, желания, рассудка или лени.
Наркотик стер все границы и выпустил из подсознания мужчины весь зоопарк различных древних голосов, мир для которых был весьма простым и понятным. Все существа во вселенной этих отголосков прошлого делились на три категории: те кого можно сожрать, те, кто может сожрать тебя и те, с кем можно заняться любовью. К сожалению, Ксения, в крови которой также буйствовал афродизиак, относилась именно к последней категории.
Мирон глубоко вздохнул и приказал себе мыслить логически и здраво. В конце-концов, они находились под воздействием опасных химикатов, и в итоге потеряли сознание, значит самое страшное могло и не случится. От простых объятий еще никто не умирал.
Надежда была очень слабой, но все же была. Якунин был уверен в том, что боролся с собой до самой последней секунды, а в обычных обстоятельствах мужчина всегда побеждал. Может и в этот раз все обошлось, и он не позволил себе окончательно одичать. Но как теперь объясняться с Ксенией? Как он будет выглядеть в ее глазах?
— А где Ксюша? — спросил Мирон после продолжительного молчания.
— В соседней палате, — с готовностью откликнулся Петр Семенович, обрадованный тем, что его подопечный все-таки сладил с эмоциями. — Ей досталось значительно сильнее. Организм Самойловой был ослаблен, плюс серьезный недобор в весе, мы успели в последнюю минуту, можно сказать! Но теперь все в полном порядке. Сердцебиение и кровяное давление в норме, она идет на поправку.
— Слава Богу, — облегченно выдохнул Якунин, отлипляя от своей груди различные присоски. — От меня ей одни беды! Впервые в жизни ощущаю себя таким беспомощным! Только все начинает налаживаться и тут бац! Новая беда!
— В этом ты совсем не виноват, — покачал головой доктор. — Я изучил содержимое вашего холодильника и всю еду и напитки в доме, и выяснил, что наркотик был в воде из твоей спальни, мой мальчик. Кто-то подлил афродизиак в графин.
— И кто же это сделал? — нахмурился Мирон, спуская ноги с постели. — Это не какой-то деревенский домик, это элитный жилой комплекс, охраняемый! Да и квартира не на первом этаже.
— Значит, это кто-то из домашних, — тихо заключил Петр Семенович, потихоньку двигая Якунина к опасной теме. — Может… это была сама Ксения? — осторожно продолжал он. — Ты слишком уж беспечно отнесся к девушке из неблагополучного района. Да, помочь ей было нужно, но пускать к себе под крышу? Может Самойлова решила завладеть твоими деньгами с помощью ребенка, но немного не рассчитала дозировку? Такое случается сплошь и рядом, мой мальчик. Женщины коварны.
— Чепуха, — безапелляционно заявил Якунин, поднимаясь. — У Ксюши совсем нет денег, и я уверен, что с момента прибытия она ни разу не покидала дом.
Мужчина и сам не знал откуда в нем взялась эта уверенность. Он уже ни раз сталкивался с девушками, желающими затащить его под венец всеми доступными способами, но Ксюша… Перед мысленным взором бизнесмена вновь появилось лицо домработницы. Тихая, забитая, боится каждого громкого звука, вечно опускает глаза, прячется и старается не подходить к нему близко, совсем, как пугливое лесное животное. Все это, конечно, могло быть обманом, но почему-то Мирону хотелось верить девушке.