— Но в доме никого кроме нее не было, — заметил Петр Семенович, который тоже сомневался в своей гипотезе, но признавать это пока не желал. — Кто же еще это сделал?
— Ледова, — мрачно фыркнул Якунин, доставая из шкафа рубашку и торопливо застегивая пуговицы. — Вот она на такое вполне способна. Я не прикасался к воде же пару дней, так что наркотик мог попасть туда и раньше. Вот же, змеюка… Всегда это знал, но мне все жалко было увольнять ее, — мужчина вздохнул, доброта очень часто доводила его до беды. — Чем она еще будет заниматься? Она же ничегошеньки не умеет… Но сейчас все. Точка! — в голосе Мирона зазвучала сталь. — Такое ей с рук не сойдёт!
***
Ксения помнила немного больше. Не успела девушка открыть глаза, как голову ее наводнили образы. Они целовались. От одной этой мысли ледяной пот заструился по телу Ксюши. Она поцеловала Якунина, поцеловала своего босса, мужчину.
Девушка попыталась отогнать воспоминания и думать о чем-нибудь другом, но настырные видения мелькали перед крепко зажмуренными глазами. Ксюша хорошо запомнила поцелуй. Он был обжигающе горячим и напористым, но в тоже время нежным и очень приятным. Уже давно Ксения не испытывала чего-то подобного. С каждым новым поцелуем в ее душу врывался порыв смятения. Страх не желал отступать и вцеплялся в сердце девушки когтями, но поцелуй всегда был мощнейшим оружием всех сказочных принцев, и страх постепенно сдавал позиции под напором нежных прикосновений.
Ксении казалось, что в ее тело вливается теплый свет, похожий на свет солнца в погожее весеннее утро. Еще немного и ее кожа начнет сиять изнутри! Сильные руки мужчины держали ее крепко, но ласково. Впервые за долгое время мужские пальцы не причиняли ей боли. Ксюша утопала в мягкой темноте, чувствуя, как губы Мирона, постепенно спускаются ниже, исследуя ее тело.
Все нервы и мышцы девушки стянулись в тугой клубок чуть ниже живота, а напряжение только росло. Ее тело знало, что нужно делать, и пока разум визжал в отчаянии, ее руки запутывали пальцы в густых темных волосах.
Но вот что было дальше, Ксения не помнила. Мрак поглотил ее разум, даровав долгожданное освобождение. Сейчас, лежа в постели девушка не ощущала ничего, кроме обжигающего стыда. Все ее тело горело огнем, а щеки стали малиновыми. Ксюша даже не ощущала боли, только волны смущения и стыда, бьющиеся в двери ее разума.
В дверь вежливо постучали. Девушка вздрогнула, она узнала этот стук. За дверью определенно стоял Мирон. Ксюша попыталась сесть и расправить одеяло, но ее перепуганное сознание отдало два приказа одновременно, поэтому у Ксении не получилось ни то, ни другое.
— Эм… Входите, Мирон Александрович! — пискнула, девушка, мечтая оказаться за много километров отсюда, чтобы только не смотреть в глаза своему боссу.
— Как ты узнала, что это я? — удивился мужчина, аккуратно закрывая за собой дверь.
— Просто угадала, — смущенно пробормотала Ксения, упирая взгляд в белоснежные простыни.
— Кхм, — откашлялся Якунин, пододвигая стул поближе к постели девушки. Он тоже старался не смотреть в глаза домработнице. Слишком свежи были воспоминания о том поцелуе и объятиях. — Как ты себя чувствуешь?
— Уже хорошо, Мирон Александрович, — автоматически ответила Ксюша, страясь дышать ровнее. Перед глазами ее, снова и снова возникал обнаженный рельефный торс мужчины.
— Нас отравили, — Мирон решил перейти к главному, чтобы избавится от витающей в воздухе неловкости. — Я полагаю, что Ледова вылила в мой графин с водой афродизиак наркотического свойства.
— Я действительно выпила стакан воды в вашей комнате, — почти прошептала Ксения, съеживаясь. — Извините, мне нужно было запить лекарства, а воду я все равно собиралась менять, простите… Если бы я не… ничего бы не… ну… вы понимаете!
— Успокойся, ты ни в чем не виновата, — приятная, прохладная ладонь Якунина накрыла руку Ксюши. — И прекрати всё время просить прощения. Тебя никто ни в чем не обвиняет. Это даже хорошо, что эту воду выпила ты, и именно в тот день, когда Фелиции не было дома. Я думаю, если бы я первым попался в эту ловушку, последствия были бы куда серьезнее…
Девушка заставила себя поднять голову и взглянуть хозяину в лицо. Мирон Александрович выглядел очень смущенным, на щеках мужчины лежал легкий румянец, а во взгляде явственно читалась вина. Больше всего бизнесмен сейчас походил на щенка, вымаливающего прощение. Но ведь это из-за нее случились все неприятности! Ксения первой поцеловала босса.